Первая академия. Том 2
Шрифт:
— Знаешь что, ты меня в свои дела не впутывай, ясно? — раздражённо проговорила Настя. — Мне плевать на ваши со Святославом распри, и участвовать я в них не собираюсь.
— Да какая муха тебя укусила? Я и не просил тебя участвовать.
Настя вздохнула и насупилась:
— Не ты… Родственники пристали. Представляешь, они как-то узнали, что мы встречаемся!
— Кто узнал?
— Кто-кто, Безбородко, который тайную канцелярию возглавляет. Он всё знает. Я просто обескуражена. Откуда?
— Так, а тут поподробнее. Он сам тебе сказал?
— Да он всё знает! Он ждал меня здесь, на стоянке у ворот. Когда я приехала, велел в его машину сесть и сказал, что ему известно о наших с тобой свиданиях. Сказал, что родителям передаст, если…
— Если что? — поторопил я Настю.
— Если я не буду докладывать ему о каждом твоём шаге.
— Вот как, значит…
Тайная канцелярия Святослава добралась-таки до Насти. Стоило ли удивляться? Одного информатора я раскрыл, они нашли другого. Но кажется, Настя сама была от этого не в восторге.
— Да, именно так. А если я не буду кляузничать, он всё расскажет родителям.
— Паршиво, конечно, но… допустим, узнают твои родители. Что они сделают-то?
— Как что?! — воскликнула Настя. — Да всё что угодно! Могут на всё лето дома запереть, могут деньги перестать давать на салоны, могут… в общежитие переселить! Понимаешь? Я не хочу в чёртово общежитие! Я не какая-то чернь, чтобы в этом клоповнике жить вместе с девками деревенскими. Поэтому… поэтому нам надо расстаться.
— И как это поможет? — я не уловил логику в суждениях Насти.
— Да очень просто! Я скажу Безбородко что мы расстались. Якобы ты узнал, что я шпионю за тобой, и больше не хочешь со мной встречаться. И тогда от меня отвяжутся. Только впредь нас не должны видеть вместе, ясно? Вот кто ему разболтал? Может быть, вахтёр в твоём доме? Или кто-то из студентов? Кто угодно мог быть.
Теперь я понял её замысел. Выглядело логично. Этим выродкам каждый мой шаг известен. У них повсюду глаза и уши. А если Настя им скажет, что со мной больше встречается, они не смогут её использовать в своих целях. Значит, и правда, пришло время расстаться. Так будет лучше для нас обоих. Настю не будут шантажировать, а мне не придётся постоянно ждать от неё удара в спину. Очень хорошо, что она сама всё рассказала. Значит, есть у неё совесть.
— Ладно, мы больше не будем встречаться, — согласился я.
— Ладно? И ты так спокойно об этом говоришь?
— Э… ты же сама сказала.
— Я сказала, что нас не должны видеть вместе. Никто не должен знать, что я к тебе прихожу.
— Да, но вахтёры всё равно будут знать, если ты придёшь.
— Так придумай что-нибудь.
— Что именно мне придумать?
— Найди какое-нибудь место, я не знаю… Да всё что угодно.
Я не понимал, какой в этом смысл. Лучше уж просто расстаться — и дело с концом. Но Насте хотелось и на ель залезть, и иголками не уколоться.
— Хорошо, я подумаю, — обещал я. — Звонить-то тебе хоть можно?
— Думаю, да. Надеюсь, телефоны не прослушиваются.
— Хорошо. Как придумаю, позвоню.
— Не за что. Я к этому Безбородко на службу не устраивалась и наушничать ему не собираюсь. Ещё чего! Кто я ему? И вообще, меня не надо втягивать в ваши конфликты, — Настя говорила уже не столь импульсивно. Кажется, наш уговор её успокоил. — Поэтому так и сделаем: между парами, если встретимся, даже не здоровайся со мной. Как будто мы в ссоре. В гости тоже не ходим друг к другу. Когда придумаешь, где нам увидеться без посторонних глаз, звони.
— Хорошо, — согласился я, а сам подумал, что не хватало ещё об этом голову себе морочить. Как будто других дел нет. Настя даже в качестве информатора была бесполезна, поскольку не знала, что творится в семье Святослава. А найти, с кем ночь провести — не велика проблема.
— Так, ладно, — Настя огляделась по сторонам, но вокруг не было ни души. — Надеюсь, нас никто не видел. Я пойду первая, а ты подожди немного и тоже уходи. И кстати, ты отлично выступил сегодня. Как тебе удалось столько кругов зажечь?
— Смотрела, что ли?
— А как же! Ладно, мне пора.
Я подождал, когда Настя уйдёт, и сам отправился домой, где снова завалился в кровать. Сон долго не шёл, раздумья не давали покоя. Но поворочавшись часок, я всё же отрубился.
Поскольку на следующий день мне не требовалось идти смотреть состязания, я отправился в лечебницу навестить Якова. Стараниями местных врачей он быстро поправлялся, уже мог ходить, однако выписывать его пока не собирались. Он рассказал, как приходил представитель дисциплинарного комитета, спрашивал, что произошло. Но толку от этого было, похоже, как от козла молока.
Якову было досадно, что пришлось проторчать все каникулы на больничной койке, и я ещё раз пообещал, что обидчики получат по заслугам.
В субботу во второй половине дня состоялась церемония награждения победителей. Всех, кто занял призовые места, вывели на стадион, и император спустился, чтобы лично наградить нас.
Государь оказался невысок, у него были усики, лысина и круглый живот, обтянутый синим армейским мундиром. Император не произвёл на меня большого впечатления. В прошлой жизни я читал, что Александр V не отличался ни харизмой, ни волевым характером. Теперь у меня появилась возможность лично убедиться в этом.
Воскресенье, как обычно, все отдыхали, а с понедельника начиналась экзаменационная неделя.
В понедельник после обеда в актовом зале прошло награждение учащихся, занявших первые места — на этот раз церемония проводилась ректором. Из восьми участников лишь трое одержали победу: я и парни старшей группы с факультетов воды и воздух. Приз от академии составлял две тысячи рублей в дополнение к трём, полученным от императора.
Когда мероприятие закончилось и все стали расходились, я нашёл Вяземского и попросил о личной аудиенции. Ректор согласился принять меня через час. В назначенное время мы встретились у него в кабинете.