Первая академия. Том 2
Шрифт:
Не осталось никаких сомнений — Шереметев уже начал засылать сюда людей для готовящейся операции, причём небольшими партиями, чтобы не вызвать подозрений. Если на каждом поезде человек по десять будет приезжать, то через неделю здесь может оказаться две-три роты, и тогда нам не выстоять. Даже место нашлось, где им разместиться. Зубков, как я понял, с осени сотрудничал с Шереметевым и до сих пор продолжал ему помогать.
— Ну Зубков, ну негодяй! — возмутился Горбатов. — Я его однажды проучу, как следует. Мало того, что он напал на мой дом и всю ограду поломал,
— Об этом можно подумать, почему нет? — согласился Хилков. — Вот справимся с немчурой, тогда и своими займёмся.
— Завод у него поблизости, говорите? — уточнил я. — Так если Зубков Шереметевым помогает, зачем ему этот завод?
— Вот именно! — Горбатов поднял вверх указательный палец. — Алексей — вы голова. Я тоже об этом думал. Завод пускай станет платной за все его пакости. Как вы на это смотрите, Василий Родионович?
— Данный вопрос мы можем обсудить в будущем, — уклончиво ответил губернатор. — Сейчас есть задача поважнее, вот давайте на ней и сосредоточимся. Вначале должно защитить то, что имеем, а потом уже и о приросте думать.
— Василий Родионович, — обратился я к Хилкову. — Мы с Юрием Степановичем уже обсуждали одну идею, но тогда конкретики не было, а теперь все данные есть. Не обязательно ждать, когда Шереметев скопит силы и нападёт на нас. Мы можем ударить первыми. Только сделать это надо поскорее, пока он не получил численное превосходство. Завтра, конечно, не выйдет, а вот послезавтра можно попробовать. Сколько он успеет собрать дружинников? Пятьдесят? Шестьдесят? Это меньше, чем у нас есть. Задавим их очень быстро. Приедут новые — их тоже встретим. Перехватим инициативу.
— Да, мы с Алексеем думали над этим, — подтвердил Горбатов. — Но тогда мы не знали, где они соберутся, а сейчас знаем. Представьте, если нам получится застать их врасплох, как и прошлый раз?
— А вот это мы можем обсудить, — согласился Хилков. — Будьте любезны, изложите поподробнее.
На следующий день Горбатов встретился с представителем Шереметева и передал ему Разумовского и остальных дружинников в обмен на сто тридцать тысяч наличными. А пока мой компаньон занимался столь важным делом, я, Никой и несколько стражников отправились осматривать окрестности деревообрабатывающего и сахарного заводов. Следовало разведать все подходы к баракам и разработать план нападение. Мы собирались атаковать уже следующей ночью, в крайнем случае — через день. Тянуть было нежелательно, ведь чем дольше ждём, тем с большими силами придётся столкнуться.
Я и Ника на старом седане, взятом на прокат, поехали к сахарному заводу, остальные — к фабрике Зубкова. Эти два предприятия выходили воротами на разные улицы.
Здесь был большой промышленный район. Заводы чередовались с бедняцкими рабочими кварталами, тут и там торчали трубы, исторгающие дым. Но работающих предприятий осталось не так уж и много: во время и после войны часть из них закрылась. Такая же участь постигла и сахарный завод, значительная часть которого
Свернув с заснеженной колеи, наш автомобиль упёрся в облезшие деревянные ворота и почерневшее от времени кирпичное здание с битыми окнами.
Мы с Никой без труда проникли на территорию, которая никем не охранялась, зашли в один из заброшенных цехов, залезли на пятый этаж — отсюда в бинокль можно было худо-бедно осмотреть окрестности.
Бараки, в которых когда-то проживали рабочие данного предприятия, находились в дальнем конце территории и были отгорожены новым деревянным забором. Они располагались в большом трёхэтажном доме с пристройкой. Напротив него стояло длинное здание — возможно, склад. Подъезд к баракам находился с противоположной стороны, там имелись отдельные ворота.
Главное строение выглядело весьма крепким. Если противник там засядет, взять его будет не так-то просто. Только на магию оставалось полагаться.
Вокруг теснились пустующими строениями в один-два этажа, росли деревья и кусты, валялся железный хлам. С этой стороны было легко подобраться незаметно, что могло сыграть нам на руку.
Вечером снова собрались, но уже на моей квартире. Присутствовали только те, кто намеревался непосредственно участвовать в нападении: я, Горбатов, Сиволапов и все три начальника стражи.
В военном деле я плохо разбирался, да и армия из нас была так себе. Дворянская охрана в середине тридцатых обладала ещё слишком малой численностью и не задействовалась в составе крупных отрядов, поэтому структурное деление если и было, то весьма условное. Исключением являлись разве что дружина Шереметевых и наёмная армия Вяземского.
Сейчас это стало проблемой. Нас набралось сто тридцать человек, но при этом не оказалось никого, кто бы умел командовать такой группировкой. Даже двоюродный брат Хилкова, которому довелось поучаствовать в боевых действиях, имел лишь звание прапорщика и нужными навыками не обладал.
Зато в тактике немного шарил. Он предложил военную хитрость: атаковать с двух направлений одновременно. Большая часть отряда должна была напасть на бараки со стороны ворот, а группа поменьше — пойти через заброшенное предприятие и ударить в тыл, чтобы внести хаос в ряды противника.
Так же следовало оставить резерв. Была опасность, что на помощь дружине подоспеет подкрепление из Москвы, поэтому кому-то предстояло наблюдать за вокзалом и дорогой. Решили, что эту функцию возьмёт на себя полицейский отряд, состоящий из пяти одарённых и двадцати эфирников.
Вот только мы не знали, сколько дружинников Шереметева и Зейдлица уже прибыло сюда. Судя по докладу наблюдателей, они уже второй день ехали чуть ли ни каждым поездом группами по пять-десять человек, то есть к этой ночи могло накопиться уже семьдесят-восемьдесят бойцов, а может, и все сто.
Ждать было нельзя. В полночь мы выдвинулись в точку сбора, которая находилась там же, где и раньше — на складах Горбатова. Оттуда после короткой планёрки, поехали на исходные позиции.