Первая кровь

Черемис Игорь

— Алла, если хочешь, можем идти, — прокричал я ей прямо в ухо. — Этот рок-н-ролл, пожалуй, мёртв.

Она кивнула, и мы начали пробираться через толпу в сторону выхода.

У дверей, ведущих прочь из клуба, по-прежнему сидел одинокий Врубель и, кажется, что-то рисовал. Заметив нас, он вскочил со стула.

— Уже уходите? — обращался он вроде сразу к нам обоим, но смотрел исключительно на Аллу.

— Ага, пора нам. Скоро «Спокойной ночи» начнутся, там «Ну погоди» обещали. Нельзя такое пропустить!

— Ну раз «Ну погоди», то

конечно, — улыбнулся он. — Как вам сейшн?

— Как всегда, на высоте, — Алла продемонстрировала кулак с оттопыренным большим пальцем. — Вспомнишь обо мне в следующий раз?

— О, разумеется! Никаких вопросов, всё как обычно. Это недели через две.

Мы снова обменялись с ним крепким рукопожатием — впрочем, я был уверен, что он забудет о моём существовании сразу же, как только я окажусь за дверью. Всё-таки по сравнению с Аллой я выглядел очень невзрачно.

Когда мы вышли на улицу, уже смеркалось. Я хотел было предложить Алле прогуляться до Таганской пешком, но моё внимание привлекло всё то же «Кино» — они как раз загружали свои гитары в «двушку». Я и не заметил, когда музыканты покинули зал, где они давали концерт.

— Покурим? — спросил я девушку.

Она проследила за моим взглядом и молча протянула руку, в которую я вложил последнюю сигарету. Мы прикурили и начали наблюдать, как «киношники» размещают свои вещи в небольшом по объему багажнике вазовского универсала. Справились они на «хорошо» — я бы на их месте кое-что изменил, чтобы груз не болтался, — но, возможно, у них были свои резоны сделать именно так.

Цой мазнул взглядом по нам с Аллой, и сел на заднее сиденье. Второй гитарист тоже сел сзади, а вот крупный барабанщик занял переднее место. Белобрысый парнишка как-то обреченно захлопнул дверь багажника, уселся за руль и, видимо, повернул ключ зажигания.

Машина фыркнула, дернулась и заглохла.

Рядом со мной приглушенно хихикнула Алла.

Водитель, кажется, что-то осознал, снял автомобиль с передачи — правда, не выжав сцепления и потому с диким скрежетом. И попробовал ещё раз. «Жигуль» снова заглох.

На третий раз водитель учел почти все свои ошибки. Он сумел завести машину, но теперь слишком рано бросил сцепление — и снова заглох, преодолев рывком с полметра. Я смотрел на это издевательство, и во мне волной вскипала благородная ярость — я ненавидел косоруких уродов, которые издеваются даже над такой отстойной техникой, как продукция Волжского автозавода.

— Нет, я не могу это терпеть, — прошипел я себе под нос и бросил Алле: — Подожди здесь.

— Что?..

Я не стал отвечать. Я решительно отбросил окурок, подошел с «двушке» и грозно постучал по стеклу водительской двери. Стекло пару секунд думало, а потом поползло вниз. За ним я увидел совершенно красное лицо водителя, который, похоже, понимал, что творит херню, но ничего не мог поделать со своими растущими из задницы руками.

— Чего надо? — как-то зло спросил паренек.

Тон вопроса вообще никак не соответствовал

его виду. Кажется, он попал в непростую ситуацию, хотя я и не совсем понимал, как он умудрился вляпаться в это дерьмо. Вообще команда Цоя должна была озаботиться поисками нового водителя сразу по приезду — вряд ли тот выделывался только ради нас с Аллой. Наверняка нечто подобное он вытворял всю дорогу сюда.

— Помощь не нужна? — как можно вежливее спросил я. — А то ты скоро сцепление угробишь, и вы никуда не поедете.

— Сам справлюсь, — почти прошипел он и снова повернул ключ зажигания.

И, разумеется, снова не выжал сцепление и тормоз. «Двушка» дернулась и опять заглохла.

— Я вижу, — с легкой насмешкой сказал я. — Но пара уроков водительского мастерства тебе точно не помешает. Уж поверь профессионалу — с сожженным сцеплением этот агрегат с места не сдвинется. Если только парни не будут его толкать.

— Не будем, — раздался веселый голос с пассажирского сиденья. — Виталик, ты это… если человек помочь хочет, пусть поможет. Нам на поезд опаздывать нельзя.

Виталик выглядел не очень довольным таким исходом.

— Ну ладно, — протянул он. — Так что делать надо?

— Нажми тормоз и сцепление, — скомандовал я. — Нажал? Теперь заводи.

Виталик послушно повернул ключ. «Двушка» бодро затарахтела и глохнуть не собиралась. Я мельком подумал — хорошо, что до времен всеобщей автомобилизации ещё далеко, и на пустом проезде Виталик своим экспериментальным вождением всего лишь гробит свою машину. А вот если бы тут в два ряда впритирку стояли самые разные автомобили, он бы уже отрихтовал бамперы как минимум парочке соседей.

— Хорошо, — похвалил я его. — Теперь включай первую передачу… первую! Ты третью воткнул! Вот, хорошо. Снимай… а, ручник уже внизу, вижу. Теперь очень аккуратно отпускай сцепление… очень, очень нежно… как почувствуешь, что машину начинает тянуть, бросаешь тормоз и начинаешь нежно давить на газ… Блядь!

«Семерка» совершила поистине богатырский прыжок метра на два и заглохла. Я еле успел увернуться, а вот парням внутри досталось. Снова подойдя к водительской двери, я услышал, как музыканты на все лады матерят Виталика, его манеру езды и переживают за гитары. Правда, кто-то из них высказался и по поводу «советчика» — то есть меня.

— Что тебе непонятно в слове «нежно»?

Я наклонился так, чтобы наши с Виталиком головы были на одном уровне. Он был совершенно пунцовым и, похоже, пребывал в настоящей панике. На меня он не смотрел, его глаза были устремлены вперед — туда, куда он должен был ехать.

Хлопнула пассажирская дверь, и из недр машины выбрался барабанщик.

— Эй, парень, — позвал он меня. — А ты водить умеешь?

— Умею.

Ну а чего скромничать. На «Жигулях» я за свою жизнь покатался вволю — правда, последние лет пятнадцать никаких дел с отечественным автопромом не имел. Но это как велосипед — разок научишься, потом фиг забудешь.