Первая невеста чернокнижника
Шрифт:
– Составишь мне компанию?
– неопределенно кивнул чернокнижник куда-то в сторону замковой стены, словно предлагал перелезть и ускакать на своих двоих в закат.
– Нас попытаются убить?
– Нет, - широко улыбнулся Макс, и в уголках глаз собрались морщинки.
– Я надеюсь.
– Что будем делать?
– Прогуляемся. Ты толком не видела нашего мира, а завтра возвращаться.
Верно. Завтра ночь Черной звезды и я отправлюсь домой. Отпуск а-ля «стpашная сказка, ставшая явью» подошел к концу. В глубине души (очень глубоко) я даже испытывала светлую грусть,
В последние две недели дом незаметно менялся, ширился, поднимал потолки. Комнаты увеличились, стали светлее, ведь окна подросли. Кое-где появлялись разноцветные витражи. Стыдно сказать, но абсолютно все мозаичные картинки рассказывали о моих злоключениях в замке. собенно четкой у Мельхома вышла сцена, где я выкапывала яму в уголочке кладбища. Издеваясь, он поместил витраж в гостиной, где я несколько дней подряд кропотливо вязала в прощальные подарки мужчинам – полосатые шарфики. Пряжу в городе выбирал Олень, а он страдал не только отсутствием магического таланта, но и художественного вкуса. Я специально связала ему фиолетово-зеленое уродство. Пусть каждое воспоминание обо мне отзывается глазным тиком!
– Мы пойдем в Ансель?
– предположила я, неторопливо шaгая рядом с Максом.
– В восточной долине третью седмицу плохая погода.
– Как жаль, - вздохнула я. – Хотела швырнуть камень в окно сеятеля добра.
– Боюсь, что пока это проблематично, – вдруг заметил чернокнижник.
– Думаешь, что он ради безопасности забил окна?
– Забьет, как только отыщет.
– Молоток и гвозди? – пошутила я.
– Молоток, гвозди, – согласился маг, - окна… дом.
– Ты что-то сделал с его домом?
– едва не умерла я от любопытства.
– Передвинул.
– Уголки губ изгибались в лукавой улыбке.
– Конечно… – кивнула я.
– Передвинул… Это объяснило абсолютно все.
Официально заявляю, Макстен Керн – абсолютный чемпион в умении объясняться загадками! Если бы в магическом мире проводили соревнование на скрытность, он бы получил золотую медаль.
Тут скрытный «чемпион» открыл магическую дверь. Неожиданно повеяло морским соленым воздухом,и, кажется, прозвучал крик чаек.
– Прошу, – приглашающим жестом указал Макс на проход.
– Благодарю, - не без пафосного кокетства улыбнулась я и переступила через порог...
Вокруг стояли покосившиеся надгробья, между влажных и темных после дождя могил струился жиденький туман. Магическая дверь открылась на кладбище, и со стороны внешнего мира Мельхом выглядел потемневшим от времени,дождей и морского ветра склепом. За одну секунду из деревенской пасторали, греющей душу, я переместилась в фильм ужасов. Как мне вообще пришло в голoву, что чернокнижник может пригласить девушку на человеческую прогулку?
– Погода не очень, - с соалением покачал головой Макс.
– Зато место… впечатляющее, – не без иронии заметила я.
– Ты не любишь море? – Он явно издевался, прекрасно понимая, что дама намекает на прогулку по кладбищу. Место, может, тихое, безлюдное, никакой суеты
– Море люблю, а кладбища – нет, но если ты гарантируешь, что нас никто не попытается съесть…
– Склеп – просто ворота. Мельхом по собственному желанию выбирает, где они будут открываться, - понял мою мысль Макстен. – У него вообще своеобразное чувство юмора.
Откровенно сказать, в его замке у всех своеобразные чувство юмора и мышление, особенно у Хинча.
– Знаешь, Мастен Керн,ты, конечно, профессиональный некромант и всe такое прочее, но давай вернемся засветло.
Мельхом был настоящим эстетом. Когда могилы и надгробья остались позади,то вид открылся потрясающий. Скалистый берег кружевным песчаным краем спускался к морю. Вода, отражавшая глубокое небо, была темно-синей, словно в ней растворили чернила. Светило солнце. аздел неба и земли, спрятанный под темной, густой завесой, стирался,и море выглядело бескрайним до головокружения. А краски вокруг казались сочными, глубокими, как на отретушированных фотографиях.
– Рейсден, – пояснил Макс. – Обычно здесь дождливо, но нам повезло.
Не торопясь, мы добрались до рыбацкой деревушки с домами из потемневшего камня, выеденного морскими ветрами. Погода стояла отличная,и на улицах кипела жизнь, хотя я ожидала, что как в фильмах о старой Англии деревушка окажется почти вымершей. На чернокнижника никто не обращал внимания, словно бы у него не было никаких оккультных татуировок, одна из которых, к слову, темнела почти на шее и каждый раз выглядывала из-под рубашки без ворота. Не заметить рисунок было невозможно, но торговец в продуктовом магазинчике («лавке», поправил меня Макстен) спокойно продал кое-какой снеди и бутылку бира. Принимая монеты, он приветливо улыбался и даже не поплевал в спину, когда мы выходили на улицу.
– На нас никто не обращает внимания, – не стала скрывать я удивления.
– Я посчитал, что ты захочешь провести спокoйный день и подправил нам внешность.
Хотела бы я поймать хотя бы одно отражение, чтобы понять, какими нас видели местные жители. Может, у меня косоглазие или торчат передние зубы. днако в магическом мире ещё не дожили до зданий с зеркальными стенами и широкими витринами, где можно было себя разглядеть в полный рост.
– Как ты выглядишь? – пристала я с расспросами.
– Моложе, - коротко ответил Макс.
– Покажи!
Когда я повернула голову, то с изумлением обнаружила, что рядом со мнoй шел высокий, худощавый юноша в одежде чернокнижника и с глазами Макса. Темноволосый красавчик, никогда не знавший бритья.
– Можешь таким остаться?
– немедленно попросила я.
– Почему я вдруг оскорбился? – хмыкнул Макстен, и снова передо мной предстал знакомый мужчина со шрамами на лице.
– К слову… – наконец поймала я одну весьма тревожную мыслишку.
– Когда Эверт выставил меня из замка, почему ты не запудрил мозги людям, а заставил меня разгуливать по улицам полуголой? Я была уверена, что попаду на костер за разврат.