Первая невеста чернокнижника
Шрифт:
– Сверну шею, - тихо и как-то по-особенному страшно пригрозил Макс.
– Не делайте больно кисе, демоны! – неприятным фальцетом выпалила я.
– Тебе, – вкрадчивым голосом уточнил чернокнижник.
– И мне тое не делайте больно.
– озяин… – с кровожадным видом, опираясь на посох, прислужник сделал маленький шаг в мою сторону.
– Хинч, не смейте предлагать меня сожрать! Карлсон почти домашний. – Макс попытался открыть рот и высказать претензию, но я не дала: – И семьи у негo нет! Не кот, а полтора
– Когда он расплодиться – это будет смертельное проклятье, - убежденно заявил Эверт.
– Карлсон – мальчик, - заспорила я.
– Он не может расплодиться, это противоречит законам природы. Он даже с Дунечкой сжился и не пытается ее скушать.
– Конечно,ты же егo сытно кормишь, – справедливо упрекнул Макс, – но я тебя чисто по-человечески попросил не прикармливать вингретов. Ты ничего не соображаешь в живности магического мира, тем более, междумирья! Да тут каждый паршивый кот – наполовину гадящий демон.
– Карлсон такой хорошенький, - принялась я строить из себя дурочку, – шипастенький, клыкастенький, крылышки драконьи…
– Он притащит самку и начнет метить углы, - принялся предсказывать Эверт.
– Кастрируем! – немедленно предложила я.
Пауза была достойна подмостков Большого театра. лядя на вытянутые лица троих жителей, становилось ясно, что я не просто осквернила атмосферу Мельхома страшным словом, а умудрилась оскорбить всю его мужскую, а значит большую часть. Даже Карлсон, почуяв нехорошее, напрягся в моих руках, а под шерстью проклюнулись острые шипы.
– Почему вы на меня так смотрите, будто втроем хотите сожрать?
– на всякий случай попятилась я.
– И эта девица просила нас не делать больно коту?
– ни к кому не обращаясь, вымолвил Хинч.
– Учитель, просто выгоним ведьму вместе с вингретом,и дело с концом, - предложил Олень.
Макстен скрипнул зубами, а пoтом ткнул в меня пальцем и приказал:
– Надеть ошейник.
– На меня? – возмутилась я.
– На кота! Погрызет мебель, заставлю…
Тут он осекся, некоторое время в молчании грозил пальцем, пытаясь придумать достойное наказание, но девушку, не обладавшую магией, можно было наказать только ремнем. При мысли о порке ремнем, даже меня бросало в жар. Боюсь, представить, что случилось с Максом. Судя по тому, как чернокнижник прикрыл глаза и судорожно сглотнул, мыслили мы одинаково.
Он прочистил горло и повернулся к Хинчу, величественно опирающемуся на посох белых магов.
– Испортит мебель – сожрешь!
– Меня?! – охнула я.
– Кота! – рявкнул Макстен. – А ты в подвал – порядок наводить!
– Когда?
– Немедленно!
– А ты что встал?
– накинулся он Эверта.
– Помогать ей!
– Но я же не впускал вингрета в замок, – жалобно протянул лень, все ещё надеявшийся прикорнуть после бессонной ночи и энергичного утра, но наткнулся на хмурый
После того, как я расколотила пару чудом сохранившихся мензурок,то ворчавший, как старик, Олень выдворил меня из лаборатории и продолил любовно полировать тряпочкой алхимическую печь. В кухне я застала Хинча, пытавшегося надеть на вингрета кожаный ошейник с мерцающим красным камнем. Кот зашипел, расширив необъятную пасть с раздвоенным языком, и блеснул бесноватыми глазищами. Недолго думая, прислужник вдарил зверю серебряной ложкой между ушей.
– Сиди тихо, демон!
Карлсон испуганно пожал уши, пасть схлопнул и с обиженным видом позволил застегнуть на шее кожаную полоску.
– Как дела? – полюбопытствовала я.
– Мы пытаемся найти общий язык, - прокомментировал инч, а кот басовито, но очень жалобно мяукнул, словно умоляя отогнать сильного хищника.
На столе стоял поднос с фарфоровым чайничком и чашкой на блюдце.
– Это для Макса? – полюбопытствовала я.
– Успoкаивающий отвар.
– Я отнесу.
– Подозреваю, что в этом случае он не поможет, – буркнул недовольно прислужник.
– Я постараюсь его не бесить, – пообещала я и немедленно подхватила поднос. Чашка поскакала по блюдцу, едва сумела перехватить и спасти от падения. Испуганно глянула на Хинча. У прислужника и вингрета оказались одинаково вытаращенные глаза.
– Посуда цела, - объявила я.
– Может, мне стоит заново варить соус?
– тихо спросил Хинч.
– Не торопитесь, – отозвалась я.
– К очагу всегда успеете встать.
В комнате, где Макстен принимал просителей, сегодня было пусто. Пару раз по Мельхому разносился стук извне, но чернокнижник ни разу не открыл дверь. Видимо, после прерванного утреннего занятия из-за паршивого (в смысле, крылатого) кота он, как любой нормальный мужчина, был чуточку раздражен и опасался кого-нибудь проклясть насмерть.
В настороженной тишине истерично звенела посуда. На громкое бряцанье даже плотоядный цветок Васенька повернул голову и раскрыл ярко-синюю пасть с недоеденной мухой. Магическая дверь тускло светилась по контуру. Однажды, когда никто не видел, из любопытства я ее открыла, но попала не в город, а в старый пыльный чулан, абсолютно пустой и с заколоченным окном.
Подойдя к винтовой лестнице с лихо закрученными ступеньками, я посмотрела наверх и прикрикнула:
– Макс,ты еще бесишься? Может, обойдешься без успокоительного настоя?
– Да, - донеслось сверху.
– Да – бесишься? Или можно оставить здесь? – буркнула я себе под нос и все-таки потащила настой наверх. Донесла непонятным чудом, расплескав напиток, цветом напоминавший кока-колу, по подносу. Проще было успокоительное хлебать прямо с края, пошире раскрыв рот, чем нервничать и прихлебывать из капающей с донышка чашки.