Первая партия
Шрифт:
– Вы куда-то направляетесь, Кэнго-сама?
– Спросила появившаяся, будто из ниоткуда, Ядомару, поправляя свои очки, из-за чего на тех начали играть блики.
– Да, мне с ушедшим вперед Урахарой (опять слишком я задумался, уже отстать успел) надо сходить в Гнездо Личинок, выпустить одного человека.
– Ответил я, спокойно шагая в сторону второго отряда.
– А что это за место? Хоть о нем и есть упоминания, но не сказать что их так уж много. И зачем вам с этим безумцем туда понадобилось?
– Спросила Лиза, пристраиваясь сбоку и шагая рядом со мной.
– "Зачем",
– Обратился я к ближайшему дереву, за которым стояла Хиори, благо деревьев тут хватало, поскольку я решил срезать через свой любимый парк, и так из-за разговора нет возможности воспользоваться сюнпо.
– И давно ты меня заметил?
– Спросила появившаяся из-за дерева "мартышка", показывая мне язык. Нет, ну точно ребенок.
– С самого начала, но прогонять не буду, посетить это место будет для вас полезно. А отдельно для тебя, Саругаки-тян, еще и в педагогических целях.
Наконец добравшись до бараков отряда тайных операций и поздоровавшись с постовыми, все же целый капитан, да и бываю я тут часто, так что многих знаю и с некоторыми даже в хороших отношениях, мы отправились в глубь по лесной дороге. Как же хорошо, что эта дорога прямая всего с двумя точками входов-выходов. Судя по дернувшемуся глазу Хиори, не один я так считаю.
– Так что вы говорили про это место?
– Решила прервать молчание Ядомару (каюсь, мне было интересно, на сколько хватит их терпения), Хиори в это время рассмартивала спуск вниз, вырезанный в толще скалы.
– Да это прямо тюрьма какая-то.
– Выдала она.
– Ну, это не совсем тюрьма. Смотрите.
– Сказал я, открывая с помощью известного мне по службе в этом отряде кидо нижние двери.
Перед парой лейтенантов открылся обзор на зал, освещенный тусклыми фонарями под потолком, как и проход, до этого высеченный в толще скалы. Везде ходили, лежали, стояли и что-то обсуждали, а кто-то и вовсе играл в карты, условные преступники. По бокам этого помещения виднелись камеры, благодаря кучности и отсутствию каких-либо запоров создававшие ощущение пчелиных сот.
– Да, покинуть это место они не могут, но перемещаться по всем подземным помещениям могут без каких-либо запретов.
– Продолжил я свой рассказ, совмещенный с экскурсией.
Повернувшиеся вначале в нашу сторону заключенные быстро потеряли к нашей компании интерес, а вот девочек впечатлило, и если у Лизы это заметно только по реацу, то Хиори и не думала скрывать своего удивления, таращась на все вокруг и теребя кончики левой косички. Да, с такой вредной привычкой становится понятно, почему она в будущем укоротит прическу. Неторопливо, дабы дать время девочкам прийти в себя, я двинулся вперед, к двери на том конце помещения, не уступающего по размерам стадиону. Да и обстановку легче мониторить так, все же это мне ничего не угрожает, а вот девушки, особенно "мартышка", могут попасть в неудобное положение.
– Прошу, будьте осторожней, иногда особо ретивые могут случайно напасть
– Сказал я, вспоминая свой первый приход сюда после совместного задания с Урахарой, который, кстати, наверно меня уже заждался. Славно я тогда повеселился, меня попытались взять в заложники три раза, я же за счет своей ловкости с легкостью избавлялся от захватов, правда, от деталей одежды тоже, но к чему подобные подробности? Вот и я думаю, что ни к чему.
– Случайно?
– воскликнула лейтенант двенадцатого отряда, да и на лице Ядомару что-то такое проскользнуло.
– Ага, именно так. Я же говорю, самые ретивые. Чего только по глупости не сделают.
– Ответил я, картинно пожав плечами.
– А что они все сделали? Ведь за что-то их сюда посадили?
– спросила Ядомару, пока её коллега по званию продолжала пребывать в шоке от того, как просто я отнесся к возможному нападению. Мне то чего бояться? Да и дураков нет - нападать на капитана.
– Ни за что, эти люди не сделали ничего плохого. Просто совет сорока шести признал их опасными для Сейретея. Из-за того, что они ничего не совершили осудить их невозможно, но и выпустить всех находящихся тут второй отряд не имеет право. Поэтому таких "признанных опасными" и держат здесь.
– Ответил я равнодушно, успел уже насмотреться.
– Что за бред ты несешь, лис недоделанный? Ты хочешь сказать, что их тут держат ни за что?
– Вскипела "мартышка".
– Тише Хиори-сан, не груби капитану.
– Попыталась урезонить её Ядомару, но я решил немного подорвать слепую веру малышки в совет и Готей, ведь тогда ей будет легче перенести то, что произойдет в ближайшем будущем, если я не смогу помешать Айзену. Надеюсь, она сможет понять меня и простить в будущем, но это для её же блага. И да, я знаю, куда ведет тропа "благими намерениями", но мне то что? Я и так в каком-то смысле оттуда.
– Хиори-тян, ответь, многих из ушедших в отставку ты видела?
– Как бы невзначай спросил я. Ядомару, начавшая понимать, куда я клоню, гневно сверкнула своими стеклами очков у Саругаки за спиной, но влезать поперек своего капитана не стала. Как-то в последнее время Лиза совсем у меня распоясалась.
– Парочку, может больше. А, точно, бывшего лейтенанта второго отряда, того толстяка часто вижу. А что с того, тупой лис?
– Ответила та, не понимая, куда я клоню. Да, по уровню интеллекта малышка в сухую проигрывает моей Ядомару.
– Честно говоря, в Готей тринадцать лишь единицы реально уходят в отставку, и то это не совсем верное сравнение. Скорее образуют сеть осведомителей или идут телохранителями к аристократии. Тех же, кого увольняют, на самом деле совет признает не годными и имена этих "счастливчиков", как и другие упоминания о них стираются с любых носителей информации и отправляют списанных сюда. Около восьмидесяти "отправленных в отставку" оказываются в этом, первом зале. В следующем зале прибывают те, кого признали опасными, но опять же, им нечего было инкриминировать или, выражаясь проще - не за что судить (поправился я, глядя как вытянулась до того все больше мрачнеющая физиономия Саругаки на последнем слове). В третьем сидят те, чьи способности вызвали опасения совета, и так далее, благо залов тут хватает.
– Ответил я со своей стандартной улыбкой, как будет улыбаться в каноне Гин, который до сих пор где-то шляется.