Первая Русская национальная армия против СССР. Война и политика
Шрифт:
Наше отношение к сэру Черчиллю резко отличается. Мы возлагаем на него большие надежды. Мы считаем его мудрым представителем классической политики Англии. Мы помним, что сэр Черчилль был единственным членом английского кабинета, до конца поддерживавшим Белое движение. Сэр Черчилль был единственным политиком, который и в прошедшую войну понимал сущность коммунистической опасности и требовал, чтобы высадка в Европе была произведена на Балканах. Высадка вооруженных сил западных демократий на Балканы перерезала бы путь распространению коммунистической армии в Центральную Европу. Нам известно, что план высадки на Балканы был отклонен по настоянию президента Рузвельта, по его плану высадка была сделана в Нормандии, а не на Балканах, как хотел сэр Черчилль,
Однако мы очень хотели бы, чтобы Англия, которая в состоянии и тоже должна нам помочь, помогая нам, не вмешивалась бы в наши внутренние дела. Ведь мы во внутренние дела Англии не вмешиваемся и не указываем, как должны относиться друг к другу разные части британской колониальной державы. Пусть же и Англия не вмешивается в решение наших национальных вопросов, которые с колониальными ничего общего не имеют. Англия может доказать свою готовность сотрудничать с нами, распустив все те сепаратистские группы (вроде АБН), которые пребывают на территории английской оккупационной зоны Германии.
Здесь уместно будет сказать и о нашем отношении к Германии. Меня упрекают в том, что я германофил. В ответ на это я со всей решительностью подчеркиваю, что я, прежде всего и до самого конца, только русофил.
Мы надеемся, что Германия после страшного исторического урока прошлой войны, оказавшись у разбитого государственного корыта, хорошо поняла причины, которые ее к этому привели. Если Германия в своей политике и по существу решительно и навсегда откажется от политического «Drang nach Osten», то мы готовы к самому тесному сотрудничеству с дружественной германской армией и с Германией.
Франция: с французами нам делить нечего. Мы всегда готовы вернуться на старый традиционный путь русско-французской дружбы.
Вопрос наших отношений к малым странам, как страны Балтики или Финляндии, не представляет никакого затруднения в будущем при дружественном нашем отношении к этим малым странам. Идя вдоль западной границы нашей Родины, мы, однако, должны остановиться на наших отношениях с Польшей.
Мы не собираемся ни делить, ни оккупировать Польшу. Мы политически заинтересованы в том, чтобы существовала самостоятельная Польша. Мы готовы к совместным действиям с армией генерала Андерса против общего врага.
Западная граница Польши представляет собою предмет, решение которого зависит от Польши и Германии. Что же касается решения вопроса о восточной границе Польши, то нам казалось бы, что она должна пройти там, где проходит раздел между православным и католическим населением.
Особо стоит вопрос о том крае, где православное население перестало быть православным, но еще не стало католическим. Речь идет об униатской Галиции. Нам доставило бы большое удовольствие видеть Галицию в составе Польши, ибо у нас нет ни малейшего желания видеть в своей среде это гнездо всех и всяческих сепаратистских тенденций.
Что же касается сепаратистов, то я воспользуюсь присутствием здесь многочисленной казачьей делегации и обращусь к казакам с несколькими словами.
Казаки! Вы помните ту роль, которую ваши деды и отцы сыграли в создании великого государства Российского. Вы помните, как они принесли к ногам русского царя царство Сибирское, как они для величия России покоряли Терек, Крым, как они храбро дрались под Очаковом. Вы помните, что казачество всегда было оплотом крепости центральной российской власти, помните и то почетное место, которое вы занимали за широким столом земли русской. Неужели вы допустите теперь, чтобы вы были отторгнуты от России? Вспомните слова Троцкого, которые записаны им в книге его воспоминаний: «Мы не боялись, — пишет он, — распропагандированных гвардейских полков, но мы боялись казачества. Но когда мы увидели, что толпа революционных манифестантов просачивается сквозь казачий строй, мы тогда поняли, что революция победила. Революция проползла под брюхом казачьей лошади». Победила та революция, которая приготовила чашу горьких
Казаки, неужели и теперь вы допустите, чтобы под брюхом казачьей лошади проползла идея расчленения России, в создание которой положено так много казачьих сил, героизма и славы?
(В этот момент из группы казаков послышались возгласы: «Никогда!)
Необходимо остановиться и на характеристике международного положения. Оно стоит под знаком бесконечных переговоров о мире, но переговоры эти в одинаковой мере и бесконечны и бесплодны.
В Корее происходит жесточайший фарс войны, где люди гибнут, не имея никакой цели, и где пролитая кровь не подвигает войну ни на шаг к победе.
Но как бы ни велись переговоры о мире, военные бюджеты договаривающихся о разоружении стран наглядно показывают, что гонка вооружений продолжается, и что пушки, которых становится слишком много, должны будут начать стрелять.
Говоря о Суворовском союзе, я должен указать, что нашим принципом в работе является выдвижение молодежи. Наш лозунг: «Молодежь, вперед!» Мы выдвигаем на посты людей не по их чинам или по числу звездочек, но по их знаниям и способностям.
Переходя к рассмотрению внутриэмигрантской жизни, мы полагаем, что нужно отметить следующий факт: конечно, эмиграция разделена и разъединена. Это печальное явление. Однако оно далеко не так глубоко и не так сильно, чтобы наши противники могли ему радоваться. Разделение формально, мы все-таки едины, и когда нужны действия, требующие объединенного выступления, мы такие действия осуществляем единым фронтом. Так было, когда, почувствовав опасность для русского дела, двенадцать русских национальных организаций объединено выступили с заявлением по поводу недемократических и, с нашей точки зрения, антинациональных действий так называемого СОНРа18. Заметим здесь же вскользь, что во всем этом событии мы имели весьма неудачный урок демократии, который нам хотели преподать некоторые американские группы, именующие себя демократическими. Они собрали пять организаций, из которых четыре насчитывают каждая от 8 до 10 человек, если не считать НТС, и провозгласили их полномочными решать вопросы о судьбах России.
Говоря о СОНРе, приходится, собственно, говорить лично о Керенском или об НТС, как об организации, ибо СОНР — это, в сущности, НТС под флагом Керенского.
Мы категорически протестуем против лозунга, выдвигаемого некоторыми общественными деятелями: «Не мешайте Керенскому. Он что-то делает!» Этот лозунг мы уже слышали. Наши отцы также считали, что не надо мешать Керенскому углублять революцию. Это углубление привело Россию к коммунизму. На своем первом историческом экзамене Керенский провалился с треском. Совершенно очевидно, что к переэкзаменовке он допущен быть не может.
Что касается его пропагандистской и диверсионной акции, вернее акции партии НТС, то мы считаем ее в корне неправильной как в отношении к силам национальной русской эмиграции, а также русского народа, находящегося по ту сторону, постольку, поскольку эта акция проводится в условиях мирного времени и нынешнего политического положения.
Чего можно достигнуть посылкой на ту сторону агитационной литературы и активной молодежи для подрывной работы? Кому это может быть полезно?
Каждый из нас знает блестяще поставленную контрразведывательную работу НКВД и понимает, что посланные за железный занавес группы не cMOiyr продержаться в конспирации более нескольких недель. Они заранее обречены на то, чтобы попасть в руки советской полиции и потянуть за собою ту часть антикоммунистического актива, с которым они установят контакт на территории СССР. Посылая на советскую сторону агитационно-диверсионные группы, организация, которая это делает, выдает в руки советской разведки лучшую национально настроенную молодежь, а также всех тех, кто, находясь за железным занавесом, готовы в будущем активно выступить против советской власти.