Первенец
Шрифт:
– У меня хорошие новости, дарисса, - просиял Флавий, - специалист посмотрел видео и обещал подумать, что можно сделать.
Куна медленно выдохнула, чувствуя, как немеет от напряжения вытянутая спина. Может и правда что-то получится из этой затеи. Аврелия займется любимым делом и успокоится.
Значит, лейтенант живет в особняке и вчера они разговаривали, сидя на разных этажах. Бывает же такое.
– Спасибо, лейтенант Прим, надеюсь, все получится.
Ответить Флавий не успел, бойцы отодвинули стулья с невыносимым скрежетом металлических ножек о кафель. Еще одна женщина? Старший офицер? Куна снова сжалась в комок и осторожно обернулась.
– Ваше Превосходство, - как по команде на параде дружно грянули офицеры, только Флавий замешкался и немного опоздал. Рядовые и виликусы молчали, вытянув спины, иначе приветствие стало бы по-настоящему оглушительным.
– Вольно, - негромко ответил генерал и пошел к их с Флавием столу. Куна заметила, как испугано заметался взгляд у либрария. В секционном блюде еще оставалась еда, но на глазах у командира кусок в горло явно не лез. Лейтенант вцепился в посуду и привстал, но Наилий жестом осадил.
– Доедай, не дергайся.
Генерал еще не успел на стул сесть, как от раздачи рванули два виликуса с подносами, и Куна еле дождалась, пока их поставят на стол. Аппетит пропал, желудок крутило от тревоги. Никогда раньше не видела своего мужчину таким бледным и уставшим. Темные круги под глазами больше напоминали синяки от побоев, а на скуле припухла свежая гематома. Несуществующие боги, как же он так пил и где все-таки спал? К форме не придраться: комбинезон отутюжен, воротник белой рубашки безупречен. Тогда почему кажется, что генерал вернулся с поля боя?
– О чем разговаривали?
– хмуро спросил Наилий, не притронувшись к ужину.
– Почему замолчали?
Флавий открыл рот, вдохнул и снова закрыл, беспомощно глянув на Куну. Нет, не струсил - засомневался, генерал в курсе просьбы или нет?
Стук ложек о тарелки стал громче. Бойцы спешили доесть и убраться подальше от глаз командира. Мудрое решение, жаль, Куна так сделать не могла. От Наилия тянуло стылым холодом до гусиной кожи на руках под теплой кофтой. Заготовленная еще для Флавия речь об Аврелии мгновенно исчезла из памяти, и Куна, чуть заикнувшись, кое-как выдавила:
– Я п-просила лейтенанта Прима помочь Аврелии попасть на телевидение.
– Ты помог, Флавий?
Генерал поднял взгляд и либрарий побледнел. Квадратный подбородок лейтенанта ушел назад и Куне послышался скрежет зубов.
– Так точно, Ваше Превосходство.
– Хорошо, - ледяным тоном ответил Наилий и взял вилку.
У Куны руки спазмом сводило от намертво сжатых кулаков. Умел генерал без крика и скандала доводить до истерики. Уже все перебрала, что пришло в голову, любые беды и несчастья, а он спокойно накалывал овощи вилкой и медленно ел.
– Ты ведь не против?
– не выдержала Куна.
– Она приезжала вчера к особняку, хотела в гости зайти, но пропуска не было.
– Знаю, - отрезал генерал.
– Мне доложили.
Флавий проглотил оставшийся на блюде ужин, практически не пережевывая. Одним большим глотком допил сок и с явным облегчением встал из-за стола. Столовая стремительно опустела, даже виликусы ушли с раздачи. Ужин Куны почти остыл, а в горле комом встала обида. Да что она сделала? Кто-нибудь может ей объяснить?
– Как Дарион?
– невозмутимо и все так же отстраненно спросил Наилий.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо.
– И все?
У Куны судорога прокатилась по позвоночнику, зубы стукнули. От нервов в глазах темнело, а генерал и не думал заканчивать пытку.
– Да.
– Забавно, - Наилий отложил вилку и откинулся на спинку стула.
– Я весь день в докладах только и вижу имя твой сестры. Аврелия приехала в особняк, Аврелии надо помочь с работой. Ты второй день не обедаешь, потому что кредит на счете не погашен? Не молчи, Куна. Почему тебя собственный ребенок волнует меньше, чем взрослая, самостоятельная сестра?
Судороги били в грудь, уже не переставая, слезы покатились из глаз. Генерал напился вчера так, что домой не поехал, а теперь отчитывал её за помощь сестре. Кто из них безразличен к Дариону?
– Аврелия больна, - стуча зубами, ответила Куна, - она не может...
– А если Дарион заболеет?
– перебил генерал.
– Родится с патологией и понадобится уход. Ты сможешь забыть о сестре и сидеть со своим сыном дома?
Обида ножом полоснула по нервам. Куна швырнула от себя блюдо с ужином и почти закричала.
– Да! Неужели ты сомневаешься? Почему спрашиваешь?!
Истерика булькала и клокотала в горле, руки тряслись, а генерал отвечал убийственно тихо и спокойно.
– Потому что ты не хотела ребенка, он получился случайно. Про аборт думала. Тихо, я знаю, что решила оставить. А что изменилось? Ты до сих пор работаешь, хотя можешь сидеть дома. Я тебя не кормлю, не одеваю? Зачем тебе деньги? Семье отдавать?
Куна закрыла лицо руками, больше не могла смотреть на Наилия. Щеки от слез стали мокрыми, вода каталась под пальцами. Зачем он так с ней?
– Мне работу бросить, да?
– голос сорвался на визг.
– Сидеть в особняке сутками и за ворота не выходить, планшет выбросить, с семьей не общаться. Этого ты хочешь?
Крик эхом отскакивал от стен пустой столовой. В слезах Куна ничего не видела, только услышала скрежет ножек стула по кафелю и почувствовала, как генерал обнимает за плечи. Задергалась, сливая остатки истерики, и плакала, плакала.
– Живи для себя, - шепнул Наилий, - это все, чего я хочу.