Первое дело Йеро
Шрифт:
И он упорно вникал в скучные, но очень нужные и важные для поселения вопросы. О рационе рудокопов, о строительстве нового склада, о графике патрулей, о ссоре между Колом Эндером и Майклом Свингом, в результате которой у первого сломано ребро, а второй посажен в холодную... Положим, ссора - это по его части. Вразумлять гневливцев кому, как не духовному отцу. Но распоряжаться, сколько сена отпускать на лорса? когда печь лепешки, к утру или к вечеру? устраивать банный день в шестицу или седмицу? нужно ли посыпать дорожки между бараками песком или сразу замостить камнем?
Помилуйте,
Ничего. Он, Иеро, не даром хлебал из семинарского котелка, знал, всему наступит конец.
И наступил. Старшина в последний раз заглянул в бумажку (так, для порядка, память у достопочтенного Хармсдоннера была отменная), и, обведя остальных советников утомленным взглядом, сказал:
– Теперь, кажется, все.
Капитан Брасье откинулся на стуле с видом счастливым и радостным: избавился от докуки. Иеро в душе и сам чувствовал себя так же, но счел неподобающем сану легкомыслием столь откровенное проявление эмоций. Он, напротив, остался сидеть, словно пытаясь вспомнить, не упущено ли чего важного.
На самом деле важное уже прозвучало - решено было продлить осадное положение на четверть луны. Во-первых, не исключалось совершенно, что где-нибудь поблизости находится и другой отряд рэт-лемутов - хотя оснований для подобного предположения вроде бы и не было. Во-вторых, следовало воспользоваться случившимся для того, чтобы проверить, насколько эффективно поселенцы способны проводить необходимые для осадного положения действия. Пусть осадное положение послужит хорошей тренировкой. И, в-третьих, оставалась опасность повторения прошлогодних исчезновений.
– У вас есть что-то еще?
– доброжелательно спросил старшина.
– Нет, пожалуй нет, - чуть помедлив ответил Иеро с видом, что вообще-то есть, но терпит до следующего совета.
– Вот и хорошо, вот и ладно. Да, пер Иеро, остался маленький вопрос о вашем местопребывании.
– Да он уже решен. Разумеется, пер Иеро будет жить в казарме, - поспешно ответил киллмен.
– Раз осадное положение, то все ясно.
– Да?
– старшина вопросительно посмотрел на священника.
Вообще-то ясно ничего не было, осадное положение предписывало лишь всем трем советникам находиться в защищенных местах и иметь возможность срочно связаться друг с другом. Он с таким же успехом мог остаться здесь, в доме совета. Или принять предложение Хармсдоннера и пожить под его кровом. Или затребовать для себя отряд стражей границы, пусть охраняют его дом и церковь.
Но в каждой из возможностей были свои "но". Не так много было в поселении стражей границ, чтобы обеспечивать охрану дома священника. А у Хармсдоннера - молодая дочь. Он, пер Иеро, конечно, выше подозрений, но все же, все же... А дом совета, чем он лучше казармы? Ничем. Получалось, в казарме ему самое место.
– Так будет
Казарма встретила его, как старого знакомого. Людей в ней было много больше, чем в прошлый раз, чувствовалось нервное возбуждение, которое пытались скрыть деланным спокойствием и уверенностью.
Брасье сразу же пошел инструктировать стражников, Иеро же почувствовал, что сил у него больше нет. Совершенно. Еще бы, только-только отошел от болезни. Да и отошел ли?
Он пошел в отведенную каморку, лег на койку и закрыл глаза, приказав себе проснуться за склянку до захода солнца. Небольшой, а все же отдых. И когда в точно отмеренное время Иеро проснулся, то чувствовал себя бодрее, нежели утром. Все-таки ушел еще на шаг дальше от недуга.
Он не без труда отыскал Брасье. Киллмену тоже не помешал бы сон. Сколько сил прибавилось Иеро, столько же, если не вдвое, убавилось у Брасье.
– Что-нибудь случилось, капитан?
– Нет, ничего. Совершенно ничего, - капитан попытался улыбнуться, но вышло неважно.
– Тогда, прошу вас, назначьте меня в патруль.
– Вас, пер Иеро? Но зачем?
Набраться опыта. Посмотреть своими глазами, каков Но-Ом ночью. Почувствовать, какие ветры дуют, - все это Иеро сказал, но только про себя. А вслух ограничился неопределенным мычанием.
– У нас четкий график, пер Иеро. Свободных патрульных, патрульных без напарника нет. Быть может, завтра?
– Да я, капитан, совершенно не претендую быть полноценным напарником. Но если вы меня поставите третьим, постараюсь патруля не испортить.
Видно было, что Брасье больше всего хотел бы, чтобы он, Иеро, пошел бы досыпать. Это читалось на лице капитана безо всякого ментального зондирования. Но киллмен пересилил недостойный порыв.
– Разумеется, пер Иеро. Я просто думал, что сегодня у вас был достаточно напряженный день.
– Да. Как и для всех нас. Может быть, Оррис и Шалси?
– Оррис, пер Иеро, сейчас отдыхает. Он сменит меня к утру. А Шалси... Шалси вместе с молодым О'Коннором. Пожалуй, вы можете быть с ними. Только...
– капитан замялся.
– Говорите, говорите!
– У патрулей четкая иерархия. Шалси старший, О'Коннор младший...
– А я могу нарушить сложившееся взаимопонимание, да? Чтобы никого не обидеть, пусть я буду самым младшим.
После такого заявления Брасье возразить было нечего, и спустя самое непродолжительное время усиленный патруль вышел на свой маршрут.
Вышли вовремя. Прошли мимо бараков, подошли к площади перед домом совета - и солнце скрылось.
Наступила темнота
Не ходи за ворота
Кто на улицу попал -
заблудился и пропал...
Древний стишок удивительно точно передавал чувства, охватившие Иеро. Действительно, только что кругом было светло и спокойно. А сейчас... Темное небо, темное поселение. В окошках бараков горят огоньки, но огоньки эти делают уличную тьму еще гуще.
Ничего. В семинарии учили, как справиться с тьмой. Он выполнил упражнение "кошачий глаз". Кот, одолжи свои глаза, не навсегда, а до утра. Присказка глупая, но чем глупее, тем легче запоминается.