Первое правило королевы
Шрифт:
— Только адресок-то по прописке, — словно извиняясь, сообщил он. В извиняющемся тоне присутствовало некоторое злорадство — мол, если не найдешь, я не виноват. У нас «адресочек только по прописке», а там кто знает, где он живет!
— А как же вы его находите, если он вам нужен?
— Сам, сам, только сам. Сам звонит, сам находится! А мы и не ищем, матушка.
Тут Инна заподозрила неладное.
— Сидор Семенович, а вы… знаете его в лицо?
— Нет! — обрадовался Сидор. — Не видал никогда! Говорю же, не приходит он к нам.
— А… материалы
— Материалы по компьютеру приходят. Это… удобно, матушка. Раньше машинисток штат держали, а теперь одна осталась, потому что все по этому компьютеру научились! А гонорары по почте, переводом, согласно прописке и паспортным данным!
— Ну, ведь он должен был хоть один раз тут появиться!
— Ни разу не появлялся!
— А в самый первый? Как вы его на работу брали?! По компьютеру?
Главный почесал бороду и признался, что как именно корреспондента Юшина брали на работу, он сказать не может, потому что брал не он, а заместительница, которая по весне вышла на пенсию и уехала к сыну в Новочеркасск. Впрочем, может быть, это был Новокузнецк. Или Новый Уренгой.
Инна поблагодарила его и потом в соответствии с законом, которому всех научил штандартенфюрер Штирлиц — из разговора всегда запоминается только последняя фраза, — пригласила Сидора выступить с докладом на заседании литературного общества.
— Ваше приложение печатает молодых авторов, — добавила она, проявив недюжинную осведомленность. — Вот вы и расскажете об общих направлениях и тенденциях сегодняшнего книжного рынка в Белоярском крае.
Сидор Семенович почесал бороду, пару раз назвал Инну «матушкой», опять предложил кофе и пообещал сейчас же «засесть за доклад».
На холодной, со всех сторон продуваемой лестнице Инна развернула бумажку с адресом. Адрес был совсем незнакомый — неизвестно, что она ожидала увидеть.
Возможно, и нет ничего странного в том, что корреспондент не появляется в редакции. Что ему там делать, если он внештатник и задания получает по телефону, а выполняет их «по компьютеру»? Тем не менее странным казалось, что главный не знает его в лицо. Так не бывает.
«Не-бы-ва-ет», — отчетливо повторили каблуки. На улице было морозно, солнечно, и очень много крепкого холодного воздуха. Инна полной грудью вдохнула и выдохнула, прогоняя из легких и головы желтую сигаретную вонь.
Ее машина в клубах белого дыма была совсем близко, и она вдруг расстроилась, что ей не придется идти, — так хотелось еще немного побыть в этом солнечном, холодном, величественном мире.
Если бы у нее был сын, она взяла бы его кататься на лыжах. Они поехали бы на берег Енисея, где меньше всего торосов и не слишком высоко, и катались бы, и валялись в снегу, и визжали, и устали бы, и в сумерках поднимались на горку, чтобы съехать «еще один раз, последний», а дома их ждал бы обед, и теплый плед, и хорошая книжка, одна на двоих. И в конце концов он уснул бы у нее под боком — с разгоряченными щеками, спутанными светлыми волосами и длинной худой спиной.
Она открыла дверь и села на
— Уже? — удивился Осип. Он знал, что ее визиты в редакции, как правило, бывают затяжными. — Хорошо, что я успел. А то ждала бы.
— Ты уезжал? — рассеянно спросила Инна.
— Да недалеко. Заправился и в монтаж заскочил, а то мы с тобой без запаски ездим, как пижоны малолетние!.. Думаю, выйдет не скоро, успею. И успел.
Что-то укололо ее в мозг, и она даже тряхнула головой — здорово укололо!
Вчера, пока она была с Ястребовым в эфире, верный Осип Савельич вполне мог «успеть» доехать до ее дома, войти и собрать с пола все газеты!
Почему она не подумала об этом раньше?!
Ведь она, приехав домой, в кабинет не заходила и понятия не имеет, оставались там газеты или уже пропали!
Почему Ястребов?
Почему не Осип?!
Почему не Юра, который так и не догнал их на пустынной дороге?
Почему не горничная Наташа, которой не существует в природе, то есть в хозяйственном управлении?!
Инна закрыла глаза.
Эфир закончился, она поговорила с Ястребовым и на первом этаже обнаружила мрачного Осипа, который пенял ей за то, что она выставила Александра Петровича дураком. Он вполне мог и не смотреть, а спросить у кого-то, о чем шла речь.
Не было никаких проблем с ключами — особенно у своих. И Юра, и Осип отлично знали, что за притолокой по сибирской традиции Инна держит запасной ключ, на тот случай, если внезапно нагрянет муж — когда он еще мог нагрянуть, — или подруга Арина, или свекровь прилетит из Москвы с кастрюлей котлет, такое тоже бывало.
Осип знал о газетах.
Осип знал все. По крайней мере, гораздо больше, чем Ястребов.
Юра тоже знал об этих проклятых газетах. Он заехал за ней перед эфиром и видел разостланное в кабинете газетное поле.
Юра не знал про улицу Ленина, а Осип знал.
Осип сказал ей, что, по слухам, за всеми нынешними темными делами в крае стоит Ястребов Александр Петрович. Осип сказал, что Ястребов сотрет ее в порошок. Осип чего только не сказал!..
Как узнать?.. Как, черт возьми, узнать правду?
— Ты что притихла, Инна Васильевна?..
— Ничего. Я думаю, Осип Савельич. Не мешай мне.
Осип оскорбился. Он вовсе не мешал. Он осведомлялся и контролировал ситуацию!
Он засопел, но Инна не обращала внимания — смотрела в окно.
Разгадка тайны начинается с правильных вопросов.
Какой вопрос самый правильный?
Самый правильный вопрос — кому это выгодно?
И кому же?
Смерть губернатора Мухина выгодна его политическим конкурентам — Ястребову, Якушеву, который автоматически из замов стал действующим губернатором — пусть и.о. Пока Мухин был жив и здоров, Якушев оставался вторым лицом. Всегда. Теперь стал первым и вполне самостоятельным. Специалисту по гробам — фамилия не Безенчук! — израильскому бизнесмену, и борцу за женское равноправие Валентину Григорьевичу Хрусту от смерти Мухина тоже весьма ощутимая польза, опять же в смысле будущих выборов.