Первое задание

Сысоев Владимир Сергеевич

— Хорошо, — наконец, машинально протянул Николай.

— Хорошего мало, — вставил Антонов.

— Действительно, сморозил. — И, чтобы скрыть неловкость, спросил Коновалова: — Ещё что?

— Да так, больше вроде бы ничего. Поговаривают, что батальон карателей сегодня утром должен прибыть.

— Это важно!

— Конечно, но уточнить нужно…

— Ещё? — опять спросил Николай.

— Немцы, похоже, со своими грызться начинают. Переводчицу из военной комендатуры, помните, которая к нам ещё со Шварцем приезжала, красивая такая, весёлая…

— Ну! —

Николай рванулся к Коновалову.

— Начальник гестапо…

— Что? Что с ней? Говори скорее!

— Вы же сами мне слова вымолвить не даёте, — удивлённо сказал Коновалов. — Арестовал её Демель.

— Когда?

— Вчера утром, когда на работу пришла.

— Вчера! — с ужасом произнёс Николай.

— Вчера. А что тут особенного? — ещё больше удивился Коновалов.

— Ничего, — глухо ответил Николай. — У тебя получается, как в той шутливой песенке: «Всё хорошо, прекрасная маркиза…»

— Не понял.

— Зато мне всё ясно! Мы выступаем. Собрать ко мне командиров взводов!

— Все здесь.

Николай поднял голову.

— На подготовку — два часа, в восемь утра уходим. Подготовить обоз, боеприпасы, продукты, кухню. Ничего не оставлять: после боя в городе уйдём в лес. Людей накормить, одеть потеплее, объяснить, что идём не к тёще на блины. Каждому бойцу взять по полному боекомплекту патронов, гранат.

Присутствующие внимательно слушали приказ командира. Николай перевёл дыхание, помолчал и, стараясь быть спокойным, твёрдо сказал:

— Антонов!

— Слушаю.

— Арестованных расстрелять немедленно! — И добавил, объясняя свою жестокость: — Куда с ними денешься в такой обстановке! — У Антонова на лице выступили красные пятна, но он ничего не ответил командиру. А Николай продолжал:

— Сергея послать в партизанский отряд, к Ивану Ивановичу. С ним пяток хороших ребят на всякий случай. Передаст на словах, что вступаем в бой с местным гарнизоном, — обстановка не позволяет терять ни одной минуты. Арестована Наташа — наша разведчица, следовательно, в опасности и руководитель подполья Иван Фёдорович Ерёмин. По непроверенным данным, к городу подходит немецкий батальон карателей. Прошу поддержать.

— Я всё-таки запишу, чтобы не перепутать, — сказал Антонов.

— Хорошо, пиши. И добавь: при подходе к городу пусть даст две красные ракеты, чтобы мы партизан с кем-нибудь не перепутали. Наши связные будут ждать здесь, в этих казармах. Всё понял?

— Так точно!

Николай взглянул на других командиров и добавил:

— Четвёртый взвод остаётся здесь, с обозом. Ждать партизан, и без моего приказа ни с места! — И добавил: — Одна поправка: выступаем не через два часа, а через час!

Все разошлись по своим местам, задержался в кабинете только Коновалов. Он смущённо проговорил:

— Не знал я, что она наша. Эх, девушка какая! Вы её и в Москве знали?

— Знал, — тихо ответил Николай. — Это моя жена.

Демель нервничает

Демель был взбешён. Трагическое происшествие с бургомистром всё ещё не укладывалось в его голове.

Что это творится! Старый, немощный, больной, трусливый старик убивает десяток отборных гестаповцев легко и просто, будто он всю жизнь только этим и занимался. Девчонка убивает майора и двух солдат, старшего лейтенанта режут какие-то неизвестные. И всё это происходит под самым носом у начальника районного отделения гестапо. Это уже не просто неприятные происшествия, это явные признаки тяжёлой болезни всей системы. И совершенно ясно, что этот пагубный для гитлеровской Германии процесс необратим. На фронте «непобедимая» армия драпает без удержу, и уже недалеко то время, когда и ему, майору Демелю, тоже нужно будет бежать на запад. Иллюзии об арийском мировом господстве и прочей чепухе, как утренний дымок солнцем, развеяны ка широких российских просторах простыми русскими людьми…

Зазвонил телефон. Демель снял трубку и услышал сладкое пошлёпывание губами, а потом голос коменданта:

— Говорит Клингер. У маня командир батальона майор Циммер. Необходимо встретиться. Ваше предложение?

— Прошу ко мне, — ответил обрадованный Демель. — Жду!

Через несколько минут они собрались в просторном кабинете Демеля.

Майор СС Циммер сразу же приступил к делу.

— Батальон прибыл в полном составе, — отчётливо сказал он, — люди размещаются на восточной окраине города. У меня три полные роты, двенадцать бронетранспортёров, три лёгких танка.

— Какая перед вами поставлена задача? — спросил Демель.

— Мне приказано в городе не задерживаться. Главная задача — партизаны.

— Понятно, — вежливо сказал Демель.

— Чем может помочь гарнизон? — спросил командир батальона.

Клингер сказал с кислой гримасой:

— Практически, только полицейская рота — это сто пятьдесят человек. Комендантский взвод да ещё другие мелкие хозяйственные подразделения в расчёт идти не могут.

— А эти русские, они надёжны?

— Рота в хорошем состоянии, — сказал Клингер.

— Я не разделяю вашего оптимизма, — вкрадчиво заметил Демель. — У меня есть все основания не доверять командиру роты.

— Радости, вижу, у вас тут мало, — заметил командир батальона и уставился на Демеля.

— Ожидается второй батальон? — осторожно спросил тот.

— Он подойдёт завтра утром, — ответил Циммер и, достав из планшета топографическую карту, расстелил её на столе.

Операция против партизан в общих чертах вскоре была продумана. Общее руководство операцией брал на себя майор СС Циммер. Его батальон и карательная полицейская рота должны были уничтожить местный партизанский отряд. Второму карательному батальону отводилась роль щита — он отрезал путь партизанской бригаде к месту расположения отряда Ивана Ивановича. Разделавшись быстро с этим небольшим отрядом, каратели объединёнными силами ударяли по партизанской бригаде, в которой, по имеющимся сведениям, насчитывалось не более пятисот активных штыков. Майор Демель выделял проводников и уже сегодня должен был по пути следования карательной экспедиции направить своих агентов.