Первые дерзания
Шрифт:
Ребятам понравилось что выступление, и они встретили его бурными аплодисментами.
Весной того же года среди ребят прошел слух, что пять лучших учеников последнего года обучения будут направлены летом на практику в мастерские особого конструкторского бюро, где строятся и испытываются новые машины. Этот слух глубоко взволновал Семена.
Увидеть то место, где изобретатели строят новые машины, где рождается новая техника! Неужели ему, Семену, не удастся туда попасть?
Однажды он явился к директору ремесленного училища и,
– Там новые машины выдумывают... говорят ребята... Мне обязательно надо посмотреть, как это они выдумывают!
– настаивал Семен, умоляюще глядя на директора, который, как ему казалось, улыбался необычайно хитро.
Директор объяснил Семену, что в разнарядке министерства сказано ясно: откомандировать на практику пять учеников последнего года обучения, и нарушать это распоряжение он никак не может. Но мальчик твердо стоял на своем, уверяя директора, что будет работать не хуже старшеклассников.
Настойчивость Семена, наконец, покорила директора. Когда ученик ушел, в кабинет был вызван заведующий учебной частью.
– А-аа! Уже был орленок здесь!
– воскликнул он, услышав от директора о настойчивой просьбе Семена.
– Кто это прозвал его орленком?
– со вздохом осведомился директор. Почему его не назвали, например, тигренком или львенком! Вот он сейчас буквально впился мне в глотку! Отправляй его на практику в особое конструкторское бюро вместе со старшеклассниками, да и только! Чувствую, что не отстанет, пока не добьется своего.
– Летает! Летает, представьте себе!
– ответил заведующий учебной частью. Все изобретает что-то! Да этак с фантазией! Вообще, есть кой-что дельное. Прямо скажем, - не по своему возрасту летает! И назвали его орленком после того, как Бурыкин придумал небольшое приспособление, упрощающее заточку резцов. Очень способный паренек.
Ребята, с которыми Семену предстояло вместе ехать на практику в особое конструкторское бюро, весть о назначении в их группу ученика третьего года обучения встретили по-разному.
– Смотри ты мне!
– внушительно пробасил Степан Кириллин, для убедительности хватая Семена за ворот гимнастерки и тряся его.
– Знаю, что работаешь ты неплохо, но если хоть малейшую тень наведешь на училище, - не жалуйся, что еще маленький.
– Хочешь там предложить какое-нибудь изобретение? Ну что ж! Пожалуйста! сказал Сергей Чердаков - любитель рифмованных шуток и прибауток, которые он сочинял мгновенно, но не всегда "впопад".
– Не понимаю тебя, Семен, - глядя куда-то в сторону, уныло произнес Шурик Пышной.
– Ведь самому трудно будет работать с нами наравне... Неужели ты действительно думаешь там тоже изобретать? Там же профессиональные изобретатели работают, которые этому делу особо обучались. А
– Я рад за тебя, Семен, - проговорил Ваня Быков.
– Для тебя это место самое подходящее. А я бы лично с большим удовольствием поехал не в это самое ОКБ, а на одну из великих строек коммунизма: говорят, тоже будут посылать.
От Сущер до места назначения ребятам пришлось ехать по железной дороге. Впрочем, путешествие не было продолжительным: около четырех часов.
На станции ребят встретил мастер Иван Никанорович Гресь. Опознав учеников ремесленного училища по форменной одежде, он подошел к ним и крикнул.
– Трудовые резервы? В мастерские конструкторского приехали?
Услышав утвердительный ответ, он проверил приехавших подростков по спискам, внимательно вглядываясь в каждого. Когда эта процедура была закончена, мастер усадил ребят на дощатые скамейки в кузове грузовика и, отказавшись от предложения шофера сесть в кабину, с трудом перевалился за борт машины.
– Полный вперед!
– крикнул он.
Грузовик быстро пересек пригород, резко свернул в сторону и почти сразу очутился среди густого и прохладного леса.
– Как посмотрю на вас, ребятки, - заговорил Иван Никанорович добродушным, вибрирующим от тряски грузовика голосом.
– До чего же вы красиво наряжены! Пуговицы блестят... Бляха на поясе форменная. Кокарда над головой... А интересно знать: что у вас в голове? Тоже блеск есть?
– Есть кое-что, - важно ответил Сережа Чердаков.
– Известно вам, например, что такое кронциркуль?
– Кронциркуль, товарищ мастер, - начал Ваня Быков, - представляет из себя старинный измерительный инструмент, в настоящее время редко применяемый.
– Более удобным инструментом является штангенциркуль, - добавил Семен.
– Ишь ты! Какие профессоры!
– обрадовался Иван Никанорович, - интересно будет еще посмотреть, что у вас за руки... Как это в вашей песне поется?..
– Вот эти руки, руки молоды-и-ее... Руками зо-лоты-ми назовет...
– пропел Сережа Чердаков.
– Скажите, а над какими изобретениями работают в вашем конструкторском бюро?
– спросил Семен, пристально глядя на мастера.
– Что?
– удивился Иван Никанорович.
– А тебе что до этого, собственно говоря? Тут у нас, знаешь, дело такое, что иногда даже я плохо понимаю, какая машина разрабатывается!
– Как это "разрабатывается"?
– осведомился Шурик, не понимающий смысл этого слова.
– Ну, вот!
– укоризненно сказал мастер.
– Видать не до полного блеска начищена ваша голова... Небось, думаете, изобрести какую-нибудь новую машину, - раз, два и готово! Конструктор начертил, а мы сделали и иди себе, механизм, гуляй по стране! Нет, милые мои, совсем не так дело-то делается! Испытания различные проходят, всякие проверки, опыты, доделки, переделки, а все это вместе называется разработкой. Понятно?