Первые дерзания
Шрифт:
Ребятам понравилось что выступление, и они встретили его бурными аплодисментами.
Весной того же года среди ребят прошел слух, что пять лучших учеников последнего года обучения будут направлены летом на практику в мастерские особого конструкторского бюро, где строятся и испытываются новые машины. Этот слух глубоко взволновал Семена.
Увидеть то место, где изобретатели строят новые машины, где рождается новая техника! Неужели ему, Семену, не удастся туда попасть?
Однажды он явился к директору ремесленного училища и, заикаясь от волнения, изложил ему свою просьбу. Это ничего, что он не подходит под категорию учеников последнего года обучения. Он не опозорит чести своего училища. Он будет не хуже, чем старшеклассники.
– Там новые машины выдумывают... говорят ребята... Мне обязательно надо посмотреть, как это они выдумывают!
– настаивал Семен, умоляюще глядя на директора, который, как ему казалось, улыбался необычайно хитро.
Директор объяснил Семену, что в разнарядке министерства сказано ясно: откомандировать на практику пять учеников последнего года обучения, и нарушать это распоряжение он никак не может. Но мальчик твердо стоял на своем, уверяя директора, что будет работать не хуже старшеклассников.
Настойчивость Семена, наконец, покорила директора. Когда ученик ушел, в кабинет был вызван заведующий учебной частью.
– А-аа! Уже был орленок здесь!
– воскликнул он, услышав от директора о настойчивой просьбе Семена.
– Кто это прозвал его орленком?
– со вздохом осведомился директор. Почему его не назвали, например, тигренком или львенком! Вот он сейчас буквально впился мне в глотку! Отправляй его на практику в особое конструкторское бюро вместе со старшеклассниками, да и только! Чувствую, что не отстанет, пока не добьется своего.
– Летает! Летает, представьте себе!
– ответил заведующий учебной частью. Все изобретает что-то! Да этак с фантазией! Вообще, есть кой-что дельное. Прямо скажем, - не по своему возрасту летает! И назвали его орленком после того, как Бурыкин придумал небольшое приспособление, упрощающее заточку резцов. Очень способный паренек.
Ребята, с которыми Семену предстояло вместе ехать на практику в особое конструкторское бюро, весть о назначении в их группу ученика третьего года обучения встретили по-разному.
– Смотри ты мне!
– внушительно пробасил Степан Кириллин, для убедительности хватая Семена за ворот гимнастерки и тряся его.
– Знаю, что работаешь ты неплохо, но если хоть малейшую тень наведешь на училище, - не жалуйся, что еще маленький.
– Хочешь там предложить какое-нибудь изобретение? Ну что ж! Пожалуйста! сказал Сергей Чердаков - любитель рифмованных шуток и прибауток, которые он сочинял мгновенно, но не всегда "впопад".
– Не понимаю тебя, Семен, - глядя куда-то в сторону, уныло произнес Шурик Пышной.
– Ведь самому трудно будет работать с нами наравне... Неужели ты действительно думаешь там тоже изобретать? Там же профессиональные изобретатели работают, которые этому делу особо обучались. А ты кто? Чудак!
– Я рад за тебя, Семен, - проговорил Ваня Быков.
– Для тебя это место самое подходящее. А я бы лично с большим удовольствием поехал не в это самое ОКБ, а на одну из великих строек коммунизма: говорят, тоже будут посылать.
От Сущер до места назначения ребятам пришлось ехать по железной дороге. Впрочем, путешествие не было продолжительным: около четырех часов.
На станции ребят встретил мастер Иван Никанорович Гресь. Опознав учеников ремесленного училища по форменной одежде, он подошел к ним и крикнул.
– Трудовые резервы? В мастерские конструкторского приехали?
Услышав утвердительный ответ, он проверил приехавших подростков по спискам, внимательно вглядываясь в каждого. Когда эта процедура была закончена, мастер усадил ребят на дощатые скамейки в кузове грузовика и, отказавшись от предложения шофера сесть в кабину, с трудом перевалился за борт машины.
– Полный вперед!
– крикнул он.
Грузовик быстро пересек пригород, резко свернул в сторону и почти сразу очутился среди густого и прохладного леса.
– Как посмотрю на вас, ребятки, - заговорил Иван Никанорович добродушным, вибрирующим от тряски грузовика голосом.
– До чего же вы красиво наряжены! Пуговицы блестят... Бляха на поясе форменная. Кокарда над головой... А интересно знать: что у вас в голове? Тоже блеск есть?
– Есть кое-что, - важно ответил Сережа Чердаков.
– Известно вам, например, что такое кронциркуль?
– Кронциркуль, товарищ мастер, - начал Ваня Быков, - представляет из себя старинный измерительный инструмент, в настоящее время редко применяемый.
– Более удобным инструментом является штангенциркуль, - добавил Семен.
– Ишь ты! Какие профессоры!
– обрадовался Иван Никанорович, - интересно будет еще посмотреть, что у вас за руки... Как это в вашей песне поется?..
– Вот эти руки, руки молоды-и-ее... Руками зо-лоты-ми назовет...
– пропел Сережа Чердаков.
– Скажите, а над какими изобретениями работают в вашем конструкторском бюро?
– спросил Семен, пристально глядя на мастера.
– Что?
– удивился Иван Никанорович.
– А тебе что до этого, собственно говоря? Тут у нас, знаешь, дело такое, что иногда даже я плохо понимаю, какая машина разрабатывается!
– Как это "разрабатывается"?
– осведомился Шурик, не понимающий смысл этого слова.
– Ну, вот!
– укоризненно сказал мастер.
– Видать не до полного блеска начищена ваша голова... Небось, думаете, изобрести какую-нибудь новую машину, - раз, два и готово! Конструктор начертил, а мы сделали и иди себе, механизм, гуляй по стране! Нет, милые мои, совсем не так дело-то делается! Испытания различные проходят, всякие проверки, опыты, доделки, переделки, а все это вместе называется разработкой. Понятно?