Первые дерзания
Шрифт:
Между тем "что-то" явно приближалось к Семену. Звук становился все более сильным.
Мальчик, с трудом изогнувшись, прикоснулся рукой к толстому корню и отчетливо почувствовал, что дерево дрожит мелкой дрожью. Семену показалось, что ладонь, которой он сжимает корень, начинает нагреваться. "
Что-то" меняет свой голос. К рокоту гигантского контрабаса прибавляются новые звуки. Теперь слышится тягучий писк, неприятно сверлящий ухо. А вот появился звенящий пронзительный, все время меняющий тон звук. Целая гармония, странная и необычная...
Но Семена беспокоили не столько звуки, сколько то, что нога, застрявшая между корнями, стала болезненно воспринимать это странное звучание. Она начала ныть, как больной зуб.
Вцепившись руками в толстый ствол орешника и стиснув зубы, Семен принялся освобождать ногу, твердо решив добиться этого во что бы то ни стало.
Словно перекликаясь с рокотом, порождаемым землей, с неба скатился громовой удар.
Начиналась гроза. "
Эх, фуражка-то моя осталась на дороге..." - почему-то вспомнил Семен, стирая ладонью первые капли теплого дождя, сползавшие по лицу вместе с каплями холодного пота.
Глава десятая
Как и вчера, в темные окна барабанил дождь. Раскаты грома слышались издалека, но все время усиливались. Гроза приближалась.
Ваня Быков стоял у окна, Шурик Пышной и Сережа Чердаков сидели на своих кроватях.
Степан Кириллин расхаживал по комнате, глубоко засунув руки в карманы.
– Что-нибудь более возмутительное... даже трудно представить, - говорил он хмуро.
– Так опозорить наш коллектив... Опозорить свое ремесленное училище!
– Конечно, - согласился Шурик.
– А я-то, дурак, попал впросак, - в рифму пробормотал Чердаков.
– В какой просак?
– строго спросил Степан, задерживаясь возле кровати Чердакова.
– В самый обыкновенный, не очень почтенный, - скороговоркой ответил Сергей, не глядя на Степана.
– Что ты мелешь! Неужели нельзя разговаривать по-человечески, без дурацких шуток, когда... вопрос серьезный! Решается судьба нашего товарища-комсомольца, может быть нужно ему помочь, а ты только зубы скалишь!
– Ну, это еще как сказать, ничего тебе неизвестно...
– с обидой в голосе и как-то вызывающе процедил сквозь зубы Чердаков.
Степан постоял некоторое время, словно собираясь с мыслями, а затем махнул рукой, отошел от кровати и пробормотал угрюмо:
– Ты даже в цирковые клоуны не годишься... Клоун тоже в коллективе работает и у него должно быть чувство товарищества...
– Ребята! Куда же все-таки девался Семен? Не мог же он, в самом деле, сбежать? С ним что-нибудь серьезное произошло, - проговорил Быков, усаживаясь на подоконник.
Степан прекратил хождение и уселся на кровать, подперев голову обеими руками. А Быков продолжал:
– Ведь мы хорошо знаем Семена! Есть у него кое-какие странности, конечно, но в общем парень дисциплинированный.
– Дисциплинированный?
– язвительно спросил Шурик.
– А самовольное изменение детали - это дисциплинированность?
– Да это как раз мелочь. Делал в неурочное время. Изобретательский дух в нем взыграл, вот и все, - пробовал защищать своего друга Быков.
– А не явиться на работу и исчезнуть на целый день - это дисциплинированность?
– не унимался Шурик, все более распаляясь.
Возражать против этого Быкову было нечего. Всем ясно, что подобный поступок не может совершить дисциплинированный ученик.
– Надо предпринимать какие-то меры, ребята, чтобы разыскать Семена, - со вздохом проговорил Кириллин.
– Администрация обо всем знает и поиски начались, но этого мало. Мы сами, товарищи Семена, должны что-то предпринять. Только я не знаю, с чего начать.
В эту минуту в комнату ввалился вахтер, весь мокрый от дождя, и, остановившись у дверей, спросил:
– Не приходил? Не появлялся?
– Нет!
– хором ответили ребята, и вахтер скрылся за дверью, невнятно бормоча какие-то проклятья не то по поводу исчезнувшего ученика ремесленного училища, не то по поводу дождя, который лил как из ведра.
– Надо действовать...
– начал было Степан, но не успел договорить фразы. В дверях послышался робкий стук.
– Войдите!
– закричали ребята.
На пороге появилась молодая девушка, закутанная в большой шерстяной платок, который плотно облегал ее голову и свисал концами до самых колен. Сиреневое промокшее платье, видневшееся из-под платка, прилипало к ногам.
– Я ищу Бурыкина, - тихо проговорила вошедшая.
– Очень даже похвально с вашей стороны, - вежливо улыбаясь, заметил Кириллин. И не менее вежливо добавил: - Ну и как, нашли?
– Некогда с вами шутить, - ответила девушка.
– Где мне его найти?
– Сами ищем, свищем, - сказал Чердаков.
– А по какому делу он вам понадобился? Может быть мы вместо него будем вам полезны?
Девушка внимательно осмотрела комнату, словно желая убедиться, что ее не обманывают и среди присутствующих действительно нет Семена.
– У меня к нему очень важное дело...
– смущаясь, промолвила она.
– Вообще неприятное и немного секретное... Я потеряла сегодня бумажку, которую передал мне ваш Бурыкин. Хочу попросить его, чтобы он уговорил главного инженера написать новую... Такую же... Так вы, значит, не знаете, где сейчас Бурыкин? Тогда простите...
– Какую бумажку? Подождите! Куда же вы уходите!
– вскакивая с постели, прокричал Кириллин.
– Одну минутку! Гражданка!
– и он бросился догонять девушку, схватив фуражку и на ходу надевая пояс.