Первые шаги по Тропе: Злой Котел
Шрифт:
Это было что-то вроде трудовой повинности, уклоняться от которой не смел ни один вредоносец (Храпа потому и прозвали Непогодой, что его соседи получали отдых только в период затяжных дождей, когда кузница простаивала).
Сразу по прибытии к месту назначения некрашу вручили тяжелую двуручную кувалду и через меня объяснили, как с ней надо обращаться.
Даже одной рукой он управлялся с кувалдой играючи, но – вот беда – не умел соизмерять силу своих ударов. После того как наковальня дала трещину, кувалду пришлось взять мне, а некрашу поручили трясти огромный кожаный мешок с кварцевым
Ничто так не располагает к доверительной беседе, как общая работа или совместная выпивка. Но поскольку вредоносцы никаких других напитков, кроме родниковой воды, не употребляли (пьяному в болоте делать нечего), мои разговоры с Храпом происходили преимущественно в кузнице.
Тесное общение с кувалдой вообще-то не располагает к праздной болтовне, но сейчас мы делали ядрышки для металок, устроенные таким образом, что в них можно было заправлять горючую смолу, а потому по-настоящему тяжелой работы было не так уж и много.
Скоро выяснилось, что о Ясмене, этой светлой мечте всех вредоносцев, местном аналоге Эльдорадо, Беловодья и Земли обетованной, Храп имеет весьма приблизительное представление.
Когда, например, я рассказывал о Светоче, пожирающем облака, мертвецов, стаи бабочек и все остальное, что оказывается в непосредственной близости от него, слова мои воспринимались исключительно как плод неудержимой фантазии. В понимании Храпа Ясмень был таким же болотом, как и Дрыгва, только куда более изобильным и благодатным.
Однажды я поинтересовался, когда же у вредоносцев появятся потомки (а с этим делом, похоже, у них были те же самые проблемы, что и у тенетников). Храп без тени сомнения ответил, что сие счастливое событие случится сразу после переселения в Ясмень.
Ни о проблеме полов, ни о том, как произойдет зачатие и сколько времени продлится беременность, ни о прочих деталях, обычно сопутствующих процессу деторождения, он не имел ни малейшего понятия и, в отличие от тенетников, ничуть по этому поводу не беспокоился.
Будущее должно было само решить все проблемы. Будущее да еще крепкие кольчуги и острые ножи.
Пускаться в воспоминания Храп не любил, предпочитая распространяться о том, какую превосходную кузницу он построит себе в Ясмене.
– Зачем тебе там кузница? – удивлялся я. – Если вы одолеете тенетников, нужда в оружии сразу отпадет. Да и серпы вам не пригодятся – рис в тех краях не растет.
– Так не бывает, чтобы оружие вдруг оказалось ненужным, – возражал он. – Завоевать Ясмень – это еще полдела. Потом придется его защищать.
– От кого защищать?
– От тенетников, само собой.
– Но ведь все они должны погибнуть во время вашего вторжения?
– Эти погибнут, появятся другие.
– Откуда появятся? С неба, что ли, упадут?
– Неважно! Что ты пристал ко мне? Обо всем на свете даже Кудесник не знает.
– А это еще кто такой?
– Не твоего ума дело!
Обычно после этого Храп надолго умолкал, но, поев и выспавшись, забывал наши мелкие размолвки, и все начиналось сначала…
Как-то раз, разрубая проволоку, из которой потом должны были чеканиться ячеи кольчуги, Храп сообщил, что, по слухам, сюда направляются сыщики, выявляющие среди чужаков скрытых врагов, лазутчиков и просто недовольных, способных своими действиями или своим бездействием нанести ущерб планам вредоносцев.
(Что собой представляют эти планы, было ясно и без уточнений.)
И хотя сказано все это было как бы между прочим, ощущалось, что Храп слегка обеспокоен. Что ни говори, а заполучил он нас к себе не совсем законным путем.
– Может, на это время нам лучше скрыться в каком-нибудь укромном месте? – предложил я.
– Поздно, – ответил Храп. – Всем уже давно известно, что на моей кузнице работают двое чужаков. Наверное, соседи проболтались. Ну ничего, будем надеяться на лучшее.
Но готовиться надо к худшему, подумал я. Очень уж в последнее время все удачно складывалось. Если судьба вдруг дает тебе одну поблажку за другой – обязательно жди беды. Примета верная.
– Ты не говори сыщикам, что мне понятна ваша речь, – попросил я. – Зачем давать повод для лишних кривотолков…
– Разве это имеет какое-нибудь значение? – Храп отложил в сторону молоток и зубило.
– Не думаю… Но начнутся разные расспросы. Где научился? Зачем? Какой злой умысел этим преследовал? Все сыщики на свете одинаковые. Никому не верят. Даже себе.
– А в самом деле, откуда ты знаешь наш язык? Большинство чужаков его даже на слух не улавливают.
– К языкам у меня врожденные способности. Не хуже, чем у вещунов. Я их, наверное, уже больше полсотни знаю, – чтобы не вызвать у Храпа подозрений, приходилось врать напропалую. – Как только попаду в какую-нибудь незнакомую страну, сразу иду на базар или в другое место, где собирается толпа. Потолкаюсь немного, послушаю – и сразу начинаю понимать чужую речь.
– С твоими задатками только Кудесником быть, – не без зависти молвил Храп.
Тут мое любопытство наконец-то пересилило осторожность, и я напрямик спросил:
– Вот ты все время говоришь: Кудесник, Кудесник… Хотя бы объяснил, кто это такой на самом деле.
– Да, наверное, никто, – похоже, что мой вопрос озадачил Храпа. – Просто присказка такая… Спроси у Кудесника… Это одному Кудеснику известно… Тут без Кудесника не разобраться…
– Теперь буду знать, – я постарался скрыть свое разочарование. – А сейчас будь добр и ответь на тот самый вопрос, который прежде относился ко мне. Как ты научился говорить? Надо полагать, что твои родители не имеют к этому ни малейшего отношения.
– Своих родителей я знать не знаю. Наверное, так оно и к лучшему. Родительская забота только портит детей. В этом можно убедиться на примере вещунов. Какие они все изнеженные, ленивые, лживые, падкие на дармовщину… А говорить меня научил мой ровесник Костолом Маета. Заодно и к кузнечному ремеслу приохотил.
– Жив он сейчас? – стараясь не выдать своего интереса, осведомился я.
– Что ему станется! Мы недавно виделись. Он даже подарил мне кое-какой инструмент. – Храп продемонстрировал клещи замысловатой формы, которыми мы еще никогда не пользовались.