Первые ступени
Шрифт:
Бесстрастный голос хронометриста отсчитывает секунды.
Виктор Петрович Кузнецов стоит около пульта, только теперь он управляет не «Лучом», а СТР — системой терморегулирования. Со стороны ничего особенного не видно и не слышно, но мы знаем, что сейчас, повинуясь щелчку повернутого выключателя-тумблера, бесшумно завертятся крыльчатки вентиляторов. Потом нажимом кнопки имитируется сигнал температурного датчика «жарко». Тотчас же, тихо зажужжав, придут в движение легкие створки-жалюзи на нижнем конусе приборного отсека, приоткрыв белую матовую поверхность радиатора. Еще нажим кнопки — и жалюзи послушно укладываются на место. Еще раз. Еще раз… Щелчок тумблера и короткий доклад:
— Система терморегулирования
Юрий Степанович, ведущий испытания, переворачивает страницу большого альбома-инструкции по комплексным испытаниям.
— Приготовиться к испытаниям системы ориентации! Расчету занять места у объекта!
Испытатели в белых халатах встали рядом с приборным отсеком.
— Включить систему ориентации!
Вдруг взвывает, но сейчас же переходит на монотонный высокий звук преобразователь электрической энергии. Вспыхивают и гаснут светящиеся табло и транспаранты на пультах. Новая команда, и в цех врывается новый звук: резкий, свистящий короткими всплесками — «Пст! Пст! Пст!». Это включилась система ориентации, вернее — ее пневматика.
На соплах микродвигателей укреплены легкие шелковые красные ленточки. В момент срабатывания сопла ленточка вздрагивает, и, на мгновение вытягиваясь в струнку, трепещет, словно живая, в струе тугого воздуха, и тут же сникает, повисает, словно обессилев. С помощью этих маленьких сопел — реактивных микродвигателей — многотонный корабль будет медленно разворачиваться, пока не займет в пространстве необходимое положение. Но сопла лишь исполнительные органы системы ориентации. Они выполняют указания оптических и инерционных датчиков — «органов чувств» и электронных вычислительных устройств — «мозга».
Оптический зрачок заменит Солнце, и сейчас же сигнал, преобразованный в электронном блоке, выдаст команду на ту или иную группу сопел. Выходящий из них под давлением газ, создавая реактивную силу, заставит весь корабль установиться в таком положении, когда все сопла перестанут работать, но это будет лишь тогда, когда перестанет посылать свои команды оптический датчик. Он же устроен таким образом, что «молчит», если точно направлен на Солнце…
Еще раз взвыли преобразователи. Они «переделывают» постоянный ток аккумуляторных батарей, от которых питается вся аппаратура корабля, в переменный, питающий гироскопические приборы системы управления. Назначение этой специальной системы — удерживать корабль в том положении, в которое его поставила система ориентации в течение тех нескольких десятков секунд, пока будет работать тормозная двигательная установка. Включится она для торможения точно в рассчитанное и заложенное в бортовое программное устройство время, а выключит ее опять система управления, определив, что корабль заторможен точно на рассчитанное количество метров в секунду. Сейчас ТДУ не включится; она стоит здесь, рядом с кораблем на ажурной металлической подставке, и толстый жгут электрических кабелей соединяет ее с кораблем. Только частью своей электрической схемы она участвует в испытаниях.
Заключительным этапом комплексных испытаний была проверка пилотажных систем и систем радиосвязи. При этом один из наших инженеров забирался в кабину, садился в кресло и работал «за космонавта».
Все системы управления кораблем в принципе должны действовать автоматически и освободить тем самым космонавта от довольно больших трудов. Однако в любой момент он может выключить автоматы и взять управление в свои руки. Вмешательство космонавта может потребоваться не столько в случае выхода приборов из строя (вероятность отказа систем весьма мала, так как все основные приборы задублированы или даже затроированы), сколько в ситуации, которая хотя и предусмотрена заранее, но в которой автоматы не смогут обеспечить наилучшего
Сергей Павлович прекрасно понимал, что совершенно необходимо использовать многолетний опыт авиации, особенно летчиков-испытателей, умеющих предусматривать на Земле то, что может возникнуть в небе. Поэтому сейчас он широко привлек к подготовке космонавтов опытных и заслуженных летчиков-испытателей.
Естественно, в полете космонавт не будет предоставлен самому себе: наземные станции неустанно будут следить за полетом, и опытнейшие люди всегда помогут ему и необходимым советом, и проведением, в случае необходимости, сложных расчетов.
В кабине, прямо против люка, несколько выше иллюминатора, расположена приборная доска с несколькими приборами. По ним космонавт всегда может узнать давление воздуха, температуру, содержание кислорода и углекислого газа в кабине.
В левой части доски — прибор «Глобус». Он действительно представляет собой небольшой глобус-землю, приводимую в движение специальной электромеханической системой. Инженеры одного из старейших институтов во главе с Сергеем Григорьевичем — большим энтузиастом создания интереснейших пилотажных приборов — вложили немало смекалки и хитроумия в это приспособление. Как только корабль выходит на орбиту, глобус начинает вращаться, а расположенное перед ним перекрестие на прозрачной плексигласовой пластинке в любой момент показывает пилоту ту точку земного шара, над которой он сейчас пролетает. При посадке, если космонавту по необходимости придется взять управление кораблем в свои руки, «Глобус» сможет показать ему и точку возможного приземления, если в этот момент будет включена тормозная двигательная установка.
Инженер-испытатель, проверив «Глобус», нажимает красную кнопку на торцовой стороне пульта — это кнопка ручного запуска ТДУ. В полете после нажатия этой кнопки система управления определит правильность положения корабля в пространстве, включит и выключит двигатель в нужное время.
Дальше все происходит только автоматически. Срабатывают пиропатронные замки. Корабль разделяется на две части. Спускаемый аппарат чуть отстает, а приборный отсек некоторое время будет двигаться впереди. Потом оба все круче и круче понесутся к Земле, заполыхает пламя за стеклами иллюминаторов, и они покроются копотью, а от их стального обрамления полетят капли расплавленного металла; разрушится, сгорит приборный отсек со всеми его приборами и тормозной установкой…
Но произойдет это в реальном полете. А сейчас комплексные испытания.
Против пульта пилота, на небольшом прямоугольном выступе, обклеенном мягким поролоном (чуть ниже продолговатой шкалы вещательного радиоприемника), ручка управления ориентацией корабля. В ее вырезах удобно помещаются пальцы правой руки. Она легко, почти без усилия, двигается чуть вверх, чуть вниз, чуть вправо, чуть влево и вращается совсем немного по часовой и против часовой стрелки. (Острословы шутили: чтобы не спутать, как вращать «по» и как «против» часовой стрелки, конструкторы рядом с ручкой расположили настоящие авиационные часы-хронометр!)
Повернув на пульте один из тумблеров, испытатель докладывает ведущему испытания:
— Ручное включено. Начинаю отрабатывать тангаж. (Тангаж, крен и курс — три плоскости, в которых корабль может менять свое положение. Тангаж — это носом вверх или вниз, курс — это носом вправо или влево, а крен… крен есть крен, на левый или на правый борт.)
Снова слышится свистящее «Пст! Пст! Пст!». Опять вырывается газ из сопел микродвигателей. Сопла не отличить от тех, что работали при проверке системы ориентации, но это дублеры, работающие при ручном управлении.