Первый апостол
Шрифт:
— Но ведь катары, насколько я помню, жили во Франции, а не в Италии?
Голдмен кивнул.
— Да, однако существуют сведения, что после Крестового похода против альбигойцев некоторые из немногих выживших бежали в Северную Италию, так что вполне возможно, что стихи были написаны кем-то из них. В таком случае становится понятным использование в них прованского наречия. Относительно того, что значат сами стихи, боюсь, я не могу сказать вам ничего определенного. Да и весьма сомневаюсь, что вы в наше время найдете какого-нибудь катара, который смог бы вам в этом помочь. Ведь крестоносцы расправились с ними практически
— А заголовок? «GB • PS • DDDBE»? Какой-то шифр?
— Сомневаюсь, — ответил Голдмен. — Подозреваю, что здесь содержится намек на какое-то выражение, хорошо знакомое людям, имевшим дело с надписью в четырнадцатом веке.
Бронсон вопросительно взглянул на Голдмена.
— И в наше время существует масса сокращений, которые были бы совершенно непонятны еще сто лет тому назад и, возможно, станут столь же непонятны будущим поколениям. Ну, возьмите, например… «ПК» для «персонального компьютера» или «политкорректности». «TMI» для «слишком много информации». Огромное количество таких сокращений в сленге. Однако есть и довольно старые сокращения, которые ясны нам и сейчас. Например, любому знающему английский известно сочетание «RIP», означающее «покойся с миром». Мы часто находим его на надгробиях. Возможно, и здесь перед нами подобные сокращения, которые были хорошо знакомы людям, жившим в четырнадцатом столетии, не нуждавшимся ни в каких специальных их истолкованиях.
Бронсон вновь взглянул на листок бумаги, который держал в руках. Он надеялся, что перевод даст ответ на все его вопросы, оказалось же, что он поставил перед ним множество новых.
Вечером того же дня часов через пять после прибытия в аэропорт Хитроу Роган остановил взятую напрокат машину примерно в ста ярдах от квартиры Марка Хэмптона в Илфорде.
— Ты уверен, что он дома? — спросил Мандино.
Роган кивнул.
— Кто-то там точно есть. Я трижды звонил, и на все три звонка мне ответили. Первый раз я сказал, что ошибся номером, а во второй и третий раз представился рекламщиком. Во все трех случаях мне ответил мужской голос, и я практически уверен, что это Марк Хэмптон.
— Отлично, — пробормотал Мандино.
Он вытащил небольшой пластиковый чемоданчик, открыл дверцу машины и проследовал на противоположную сторону улицы в сопровождении Рогана.
Важна была каждая минута. С каждым часом все больше людей будут узнавать содержание надписей по мере того, как Хэмптон с Бронсоном будут пытаться их расшифровать.
Мандино с Роганом приблизились к зданию. У входной двери Мандино оглянулся по сторонам, прежде чем натянуть пару резиновых перчаток, только после этого он нажал кнопку домофона. Через несколько секунд ответил мужской голос:
— Да?
— Мистер Марк Хэмптон?
— Да. А кто вы?
— Инспектор Робертс из лондонской полиции. Я должен задать вам несколько вопросов по поводу трагических обстоятельств гибели вашей супруги в Италии. Мне можно войти?
— Вы можете чем-то подтвердить, что действительно являетесь сотрудником полиции?
Наступила короткая пауза. Вопрос, заданный Хэмптоном, был вполне разумным, и Мандино его ожидал.
— У вас нет видеофона, сэр, поэтому я не могу показать удостоверение. Я назову вам свой номер, а вы можете проверить его в отделении полиции Илфорда или в Скотленд-Ярде. Мой номер — семь, четыре, шесть, два, восемь, четыре.
Мандино не имел ни малейшего представления о шифрах лондонской полиции, но был почти уверен, что Хэмптон знает об этом еще меньше. Все зависело от того, поставит ли англичанин себе в труд проверить его информацию.
— И какие же вопросы?
— Исключительно по поводу ряда формальностей, сэр. Наша беседа займет всего несколько минут.
— Хорошо.
Раздалось специфическое жужжание, и электрический замок на входной двери открылся. Еще раз окинув взглядом улицу, Мандино с Роганом вошли в дом, проследовали к лифту и, зайдя в него, нажали на кнопку, соответствующую этажу, на котором располагалась квартира Марка.
Когда двери лифта распахнулись, они сверили номера квартир и направились по коридору. У нужной двери они остановились, Мандино постучался и отошел в сторону.
Как только раздался щелчок открывающегося замка, Роган изо всей силы ударил по двери ногой. Дверь распахнулась, сбив Марка с ног. Он растянулся на полу узкой прихожей. Роган вошел, опустился рядом с ним на колени и ударил дубинкой по голове. Удар был достаточно точен: Марк потерял сознание, утратив контроль над происходящим на те несколько минут, которые были необходимы итальянцам.
— Сюда, — Мандино, пройдя в гостиную, указал на большое кресло у обеденного стола. — Привяжи его здесь.
Роган передвинул кресло в середину комнаты. Вдвоем с Мандино они подтащили Марка к креслу и усадили его туда. Он сразу сполз вперед, но Мандино взял его за плечи и держал до тех пор, пока Роган не закончит работу. А тот вытащил из сумки Мандино бельевую веревку, дважды обмотал ее вокруг груди Марка и завязал ее на спинке кресла. Затем взял несколько шнуров и привязал ими руки Марка к подлокотникам кресла. То же самое Роган проделал с его предплечьями и локтями, после чего тем же способом закрепил ноги, привязав их к ножкам кресла. Меньше чем за три минуты Марк был полностью обездвижен.
— Обыщи квартиру, — приказал Мандино. — Возможно, он привез с собой копию надписи.
Пока Роган обыскивал квартиру, Мандино прошел на кухню и сделал себе чашку растворимого кофе. По сравнению с итальянским латте, к которому он привык, кофе был отвратительный, но все-таки это было лучше, чем ничего, ведь в последний раз он пил лишь апельсиновый сок на борту самолета, на котором летел из Рима.
— Ничего не нашел, — отрапортовал Роган, когда Мандино вернулся в гостиную.
— Ладно. Приводи его в чувство.
Роган подошел к Марку, приподнял его голову и резким движением открыл ему глаза. Марк пошевелился и очнулся.
Придя в себя, Марк обнаружил, что смотрит на хорошо одетого крепкого мужчину, сидящего в мягком кресле напротив него и попивающего кофе из одной из его чашек.
— Кто вы такой, черт вас возьми? — воскликнул Марк глухим срывающимся голосом: ему было очень трудно говорить. — И что вы делаете в моей квартире?
Мандино улыбнулся одними губами.
— Простите, но вопросы буду задавать я. Нам известно о двух камнях с надписями, которые вы обнаружили у себя на вилле в Италии, нам также известно, что вы со своим другом Кристофером Бронсоном решили стереть надпись со стены в столовой. А теперь вам придется рассказать мне, что вы там такое нашли.