Первый элемент
Шрифт:
И свет резко тускнеет, как только я об этом думаю, комната практически в полном мраке, но мужчину это совсем не волнует. Его почему-то волнует моя губа, потому что он аккуратно расплетает наши пальцы, убирает руку. Я расстроилась, опустила взгляд, но мужская кисть поднимается к моему лицу, пальцы скользят по подбородку, касаются губы, и большой палец надавливает на нижнюю губу и оттягивает её вниз. Жмурюсь. И уже даже не знаю зачем: чтобы попытаться успокоить бешено стучащееся сердце, или чтобы впитать каждую секунду этого прикосновения.
И вот рука уже скользит по скуле
И, видимо, это было последней каплей.
Потому что платина была успешна сорвана.
Нетерпеливое соприкосновение губ, как лёгкий удар током… Почему-то кружится голова, сердце сначала резко останавливается, а потом начинает биться с утроенной скоростью, в висках стучит кровь. По всему телу разливается тепло, кожа становится чувствительной. Свет ярко вспыхивает, а потом также резко тухнет, оставляя нас в полумраке.
В момент, когда его губы коснулись моих, я задохнулась и ответила тем же. Горячее прикосновение заставило пылать лицо и всё тело, дрогнули пальцы, я почувствовала, как его длинные пальцы зарываются в моих волосах. Не знаю зачем, то ли, чтобы оттолкнуть, останавливая безумие, то ли чтобы, наоборот, прижаться сильнее, кладу ладонь ему на оголенную грудь, чуть ниже ключицы. Очередное движение губ, углубляющее поцелуй, и я сжимаю кончиками пальцев горячую кожу, чуть царапая её ногтями.
И тут Кристофер резко выдыхает мне в рот, одной рукой фиксирует шею, пальцы второй расплетает, отпускает мою, тянется ею к спине, прижимаясь сильнее ко мне, кладет на талию, нетерпеливо сжимает. С моих губ вырывается стон, спина прогибается в позвоночнике, я прижимаюсь грудью к телу мужчины. Всё происходит по инерции, неосознанно, я практически полностью теряю контроль над телом, всё кажется таким правильным и естественным, что сложно этому противиться. Остается лишь невыносимое желание остановить время, чтобы это могло длится как можно дольше.
Но это невозможно.
И до меня, наконец, доходит осознание происходящего.
Нет. Нельзя. Не здесь. Не с этим мужчиной. Не в этом мире.
Рука на груди теперь не сжимает, а пытается мягко оттолкнуть. Кристофер, естественно, не отпускает. Прижимает к себе, не хочет отпускать. И мне так хочется сдаться, обнять, остаться… и так больно становится, горько и противно на душе, что я не в силах сдержать эмоций — по щеке скатывается слеза.
Длинные, сильные пальце замирают на моём лице, Кристофер открывает глаза, отодвигается от меня, внимательно смотрит в глаза.
Опускаю взгляд, шмыгаю носом, чувствуя, как пылают щеки… да и всё тело в общем.
Проректор тяжёло дышит, всё тело напряжено до предела, рука на талии сначала сильно сжимает, а потом отпускает и нежно поглаживает спину через
— Простите… — Шепчу, не поднимая глаз.
— Тебе не за что извиняться. — Отвечает, вопреки моим ожиданиям.
Неуверенно киваю, прикрывая глаза и очень стараясь не заплакать. Почему-то то, что я хочу сделать кажется неправильным.
Но я всё равно это сделаю.
— Тише-тише, не нужно плакать. — Говорит маг почему-то очень нежно. И обнимает уже полностью, аккуратно прижимая к себе. — Тебе не обязательно делать это прямо сейчас. Если хочешь, то можешь остаться. Лично я совсем не хочу, чтобы ты уходила.
— Но ведь вы это забудете!
— Зато ты будешь помнить. — Отвечает мягко на мой жалкий протест. — К тому же, какая разница, что будет потом, если сейчас у меня есть возможность не отпускать тебя?
Шокирует сильно. Настолько, что что-то адекватное, или хотя бы язвительное, в ответ на это придумать я уже не могу. Только неуверенно киваю, прикрыв влажные от слёз глаза, и перекатываюсь на кровать, под бок магу. Устраиваюсь поудобнее, утыкаюсь щекой в плечо, обнимаю двумя верхними конечностями руку проректора.
— Я останусь на час. — Оповещаю нагло, позволяя себе насладиться этим временем.
Ничего не отвечает, только треплет другой рукой меня по затылку, опускается ниже, тянет ко мне больную руку. Переплетаю наши пальцы свободной рукой, прикрываю глаза, почему-то вдыхаю полной грудью и также шумно выдыхаю.
— Тебе не холодно? — Спрашивает шёпотом, очень нежно и учтиво.
Отрицательно качаю головой:
— Вы — горячий.
Резко выдыхает и сквозь зубы отвечает:
— Когда-нибудь ты перестанешь мне выкать!
На это я уже не отвечаю, потому что понимаю, что этого никогда не будет. Так зачем же об этом говорить, или тратить время на споры? Я всё равно рано, или поздно покину академию, а вместе с тем, и проректора.
Нам явно не по пути.
***
Магистр Эшфорд заснул буквально минут через двадцать. Общая усталость организма и эмоциональный всплеск дали о себе знать. Я хотела уйти, но он не позволил — прямо во сне повернулся ко мне на здоровый бок, и обнял левой рукой, укрыв от всего мира. Пришлось остаться в плену этих рук, лежа на спине, через силу заставляя себя не заснуть. Хотя, плакать сейчас мне хотелось куда больше, чем спать.
Поворачиваю голову к магу, смотрю на красивое, безмятежное во сне лицо. Сейчас он был просто ребёнком, уставшим и немного болеющим. Улыбаюсь сквозь пелену слёз, застывшую в глазах. Нет, определённо это не просто интерес, так тепло на душе от одного взгляда на спящего человека не бывает.
Упрямо фыркаю, боясь быть честной даже с самой собой, и поднимаю глаза к потолку.
Встать у меня получается только когда проректор крепко засыпает — аккуратно убираю тяжёлую руку и перекатываюсь к другому краю кровати. Спрыгиваю вниз, тяжёло выдыхаю. Смотрю в окно с видом на красивое ночное небо в россыпи звёзд и большую, круглую луну. Потираю меж пальцев магическую искру, подкидываю в воздух небольшой, тусклый фонарик. Аккуратно встаю, чтобы не разбудить мага.