Шрифт:
Рябышев Дмитрий Иванович
Первый год войны
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Аннотация издательства: В самый тяжелый для нашей Родины - первый год Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Д. И. Рябышев командовал механизированным корпусом, 38, 57, 28-й армиями, Южным фронтом. Эти войска стойко вели жестокие оборонительные бои. В книге правдиво рассказывается о многих малоизвестных, но важных и интересных, порою драматических и даже трагических событиях той трудной поры.
Содержание
От автора
В приграничном сражении
В Киевской оборонительной операции
На Южном фронте
В Барвенково-Лозовской операции
В Харьковском сражении
В начале Воронежско-Ворошиловградской операции
Примечания
Список
От автора
Книга "Первый год войны" охватывает крупные события на фронтах Юго-Западного направления в период с 22 июня 1941 года по 3 июля 1942 года, участником и очевидцем которых мне довелось быть. В оговоренное время я командовал последовательно войсками 8-го механизированного корпуса, 38-й армии, Южного фронта, 57-й армии и 28-й армии второго формирования. 8-й мехкорпус и 57-ю армию мне довелось формировать, а затем вступать с ними в сражения. В 38-й и 28-й армиях выпало быть первым командармом, вводившим их в бои. Южным фронтом командовал с 26 августа по 6 октября 1941 года.
Чтобы читатель имел более широкую общую картину событий в полосе действий названных объединений, в воспоминаниях кратко даются сведения о действиях их ближайших соседей.
Книга создана главным образом на основе моих работ, ранее опубликованных в Военно-историческом журнале, журнале "Дон", отдельных сборниках, а также моих статей, использовавшихся в качестве учебных пособий в высших военно-учебных заведениях в годы войны; оперативных документов, подписанных мною в качестве командующего, хранимых ныне в Центральном архиве Министерства обороны СССР; своих воспоминаний, а также писем здравствующих сослуживцев. Использованы и военно-исторические труды, воспоминания советских военачальников, публикации зарубежных авторов.
Выражаю искреннюю признательность писателю В. М. Зоткину за литературную обработку рукописи и подготовку ее к печати, генерал-майору в отставке Н. И. Плужникову, капитану в отставке Ф. М. Павлову, старшему лейтенанту запаса В. И. Афанасенко за помощь в сборе необходимых материалов.
25 октября 1985 г.
В приграничном сражении
Накануне
До начала лета 1940 года я командовал 4-м кавалерийским корпусом, дислоцировавшимся в Киевском Особом военном округе, а затем с 4 июня был назначен командиром 8-го механизированного корпуса и руководил его формированием, поскольку ранее такого корпуса и его дивизий не существовало. Как известно, в 1939 году механизированные корпуса были упразднены. Высшей организационной единицей советских бронетанковых войск была принята танковая бригада. Вскоре стала ясна ошибочность этого решения. Опыт боевых действий в начавшейся второй мировой войне свидетельствовал о возросшей роли танков. С лета 1940 года в Красной Армии стали вновь формироваться механизированные корпуса, танковые и моторизованные дивизии. Формирование нового объединения осуществлялось из частей 4-го кавалерийского корпуса, 7-й стрелковой дивизии, 14-й тяжелой и 23-й легкой танковых бригад. К июню 1941 года корпус имел около 30 тысяч человек личного состава, 932 танка (по штату полагалось 1031). Однако тяжелых и средних танков КВ и Т-34 поступило только 169. Остальные 763 машины были устаревших конструкций, межремонтный пробег их ходовой части не превышал 500 километров, на большинстве истекали моторесурсы. 197 танков из-за технических неисправностей подлежали заводскому ремонту. Артиллерии имелось также недостаточно. Из 141 орудия 53 были калибра 37 и 45 миллиметров. Средства противовоздушной обороны представляли четыре 37-мм орудия и 24 зенитных пулемета. Вся артиллерия транспортировалась тихоходными тракторами{1}.
Хотя рядовой и сержантский состав, а также часть звена средних командиров новым специальностям были обучены еще недостаточно, тем не менее к началу войны корпус наряду с 4-м считался наиболее подготовленным в боевом отношении по сравнению с другими механизированными корпусами нашей армии. Конечно, за год можно было подготовить корпус и лучше. Но в целях экономии моторесурса Автобронетанковое управление Красной Армии нам не разрешало вести боевую учебу экипажей на новых танках.
Примерно за десять дней до начала войны у нас побывал начальник этого управления генерал-лейтенант танковых войск Я. Н. Федоренко. Я просил у него разрешения провести учения на новых боевых машинах, чтобы механики-водители попрактиковались в вождении своих танков, но он не разрешил и намекнул, что в ближайшем будущем могут возникнуть условия, когда практики у всех будет с избытком. Для этого и надо приберечь моторесурс.
Перед началом Великой Отечественной войны обстановка на советско-германской границе была напряженной. Мы знали, что войне быть, но не хотелось верить, что гром грянет с минуты на минуту. 20 июня 1941 года я получил от командующего войсками Киевского Особого военного округа генерал-полковника М. П. Кирпоноса совершенно секретный пакет: лично мне предписывалось незамедлительно выехать к границе и произвести рекогносцировку района предполагаемых действий 8-го механизированного корпуса. Особое внимание при этом надлежало обратить на состояние мостов и дорог. Словом, основная задача личной командирской разведки заключалась в том, чтобы иметь полные данные о возможности прохождения танков.
В этот же день отправился в путь. Между селениями слева и справа от дороги колосились тучные хлеба, упругий ветер перекатывал широкие желто-зеленые волны... Зрел прекрасный урожай! Второй урожай на земле Западной Украины без помещиков и фабрикантов. Через два с половиной месяца мы собирались отметить вторую годовщину освобождения Красной Армией братьев-украинцев.
На своем маршруте я делал остановки. Осматривал рельеф местности, опушки леса, заболоченные поймы рек и мосты. Останавливался у каждого моста, у каждой речки. Наконец впереди показался город Перемышль, древняя крепость. По реке Сан проходила граница. Дальше, за рекой, располагались немецко-фашистские войска. Командирская разведка длилась два дня. За эти дни мысль снова и снова возвращалась к содержанию совершенно секретного пакета. "Наверное, что-то ожидается, - думал я. - Видно, и командующего войсками округа тревожат дислокация .войск Германии вдоль нашей границы, частые нарушения немецкими самолетами нашего воздушного пространства".
По данным Разведывательного управления Генерального штаба{2}, на киевском направлении германское командование сосредоточило несколько десятков пехотных, моторизованных и танковых дивизий. Ясно, что такая концентрация сил ведется неспроста. В любую минуту нужно быть готовым ко всему. К сожалению, готовность наших соединений, в том числе и 8-го механизированного корпуса, была еще неполной.
Дивизии мехкорпуса, входившего в оперативное подчинение 26-й армии генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко, дислоцировались на некотором удалении от границы; в Дрогобыче находились 7-я моторизованная дивизия и корпусные части, в городе Стрый - 12-я танковая дивизия, в Садовой Вишне - 34-я танковая. Впереди нас находились другие соединения армии, но если фашистская Германия нападет на нашу страну, корпус сразу же будет вынужден вести активные боевые действия.
Думая об этом, я, конечно, не предполагал, что до начала войны остаются не дни, а часы. После полудня вторых суток рекогносцировки (было это в субботу 21 июня) севернее Перемышля я увидел, как появились восемь фашистских самолетов-разведчиков. На сравнительно небольшой высоте они пересекли границу и, разбившись на пары, направились в глубь нашей территории. Вели себя гитлеровские летчики более чем нагло: на бреющем полете рыскали во всех направлениях, кружили над местами расположения войск, над военными объектами, над дорогами. Уже сам этот факт методического ведения воздушной разведки свидетельствовал о многом.
Окончив рекогносцировку, я решил, не заезжая в Дрогобыч, отправиться в Самбор к командующему 26-й армией генерал-лейтенанту Ф. Я. Костенко поделиться своими мыслями, доложить о результатах разведки. Но в Самборе меня ждало разочарование. Командарма в штабе не оказалось, он был в войсках. Принял меня начальник штаба армии полковник И. С. Варенников. Мой доклад о тревожном положении на границе на него не произвел заметного впечатления. Доводы о назревающей военной угрозе, не знаю, искренне или нет, он отвергал.