Первый год войны
Шрифт:
К исходу дня немцы прекратили атаки. Наступило затишье. Только где-то на северо-востоке гремела артиллерийская канонада. Мы думали, что это приближаются к Дубно наши механизированные корпуса генералов Н. В. Фекленко и К. К. Рокоссовского. Я не терял надежды на то, что в районе Дубно мы обязательно встретимся.
За левым флангом наших дивизий, где должны были действовать части 15-го механизированного корпуса генерал-майора И. И. Карпезо, было спокойно. Каких-либо указаний от генерала Р. Н. Моргунова, который должен был координировать действия 8-го и 15-го механизированных корпусов, мы по-прежнему не получали.
Составив донесение командующему фронтом о результатах боевых
Ночь на 29 июня прошла относительно спокойно. Утром же возобновились ожесточенные бои. Подтянув за ночь свежие силы и произведя перегруппировку, немцы установили на позициях артиллерию крупного калибра и с утра перешли к активным действиям. По расположениям наших войск был открыт ураганный артиллерийский и минометный огонь. В небе беспрерывно висели десятки бомбардировщиков с черными крестами. Земля содрогалась от бомбовых ударов. Потом вдруг все стихло, и на наши позиции двинулись большие силы танков и пехоты.
Наши танкисты и пехотинцы не дрогнули. На центральном участке все атаки были отбиты с большими потерями для врага. Но и сами танкисты понесли серьезный урон от огня тяжелой артиллерии. А вот на левом фланге, где мы меньше всего ожидали сильного удара, так как надеялись на соседа (15-й мехкорпус), противник овладел инициативой. Дело в том, что 15-го мехкорпуса там не оказалось, и мне очень дорого обошелся этот просчет. К счастью, наши стрелки, хотя и понесли серьезные потери, отбили атаку фашистской пехоты. Танки же немцев (до 40 машин) прорвались в глубь нашей обороны. Они с ходу раздавили одну нашу батарею и ринулись к командному пункту 12-й танковой дивизии. Положение сложилось серьезное. Генерал Т. А. Мишанин быстро выделил из своего резерва три танка КВ, четыре танка Т-34 и приказал танкистам уничтожить прорвавшегося врага. На помощь этой семерке я направил три танка КВ, находившиеся на командном пункте корпуса. В тылу нашей обороны завязался танковый бой. Я наблюдал, как фашистские танки с черными крестами метались между нашими громадными КВ, ища спасения. Они пытались маневрировать, чтобы получить возможность стрелять в слабую боковую броню. Но и это не помогло: КВ и Т-84 сноровисто расстреливали из своих 76-мм пушек вражеские танки.
Среди многих героев этого боя запомнился механик-водитель танка Т-34 сержант М. А. Шмаков. Я знал его с довоенного времени. На танкодроме он старательно изучал искусство вождения танка в сложных условиях пересеченной местности, стрельбу с ходу и с коротких остановок. Все это пригодилось. В бою сержант Шмаков действовал бесстрашно и тактически грамотно, экипаж танка уничтожил благодаря этому около десятка вражеских танков. Так же смело и умело действовал Михаил Александрович Шмаков и в других боях. За героические подвиги он был представлен к званию Героя Советского Союза.
Таким образом, шесть КВ и четыре Т-34 уничтожили все 40 немецких танков, а сами не понесли потерь. Атака врага на этом участке была отражена.
"Что же делать дальше?" - мучительно думал я.
С соседом слева - 15-м мехкорпусом образовался большой разрыв, связи нет. Соседей справа совсем не было. Вчера я решил продолжать наступление на Дубно, чтобы соединиться с подвижной группой Попеля. Но вчера была надежда, что с подходом наших 9-го и 19-го мехкорпусов можно будет разгромить 1-ю танковую группу Э. Клейста. Сегодня на этот счет никаких иллюзий не осталось.
Оценивая сложившуюся обстановку, мы все яснее представляли, что соотношение сил на нашем участке фронта складывается далеко не в нашу пользу. Рассчитывать надо на свои неполные две дивизии. Однако еще теплилась надежда, что вот-вот подойдут мехкорпуса Фекленко и Рокоссовского, хотя мы даже не знали, где они находятся. После долгих размышлений мы в штабе пришли к выводу: надо своими активными действиями сковать противника, создать угрозу его флангу и тылу, не позволить его главным силам продвигаться в глубь нашей территории.
Этим, думалось, мы поможем генералам Фекленко и Рокоссовскому выйти в район Дубно. К этому времени 7-я моторизованная и 12-я танковая дивизии находились в полуокружении. Командиры дивизий доносили, что противник свежими силами наносит сильные удары по нашим внешним флангам, стремясь замкнуть кольцо. Наши части понесли большие потери.
Упорные и активные действия 8-го механизированного корпуса германским высшим командованием теперь оценивались со всей серьезностью. Генерал Гальдер в своем дневнике отметил: "На фронте группы армий "Юг" все еще продолжаются сильные бои. На правом фланге 1-й танковой группы 8-й русский танковый корпус (имеется в виду 8-й мехкорпус. - Д. Р.) глубоко вклинился в наше расположение и зашел в тыл 11-й танковой дивизии. Это вклинение противника, очевидно, вызвало большой беспорядок в нашем тылу в районе между Бродами и Дубно. Противник угрожает Дубно с юго-запада... В тылу 1-й танковой группы также действуют отдельные группы противника с танками, которые даже продвигаются на значительные расстояния". И в последующие дни записал: "Фюрер проявляет беспокойство по поводу... напряженного положения на фронте 1-й танковой группы южнее Дубно..."
"На фронте группы армий "Юг" развернулось своеобразное сражение в районе южнее Дубно. 16-я танковая дивизия, оставив высоты в районе Кременца, атакует противника о юга, в районе Кременца 75-я пехотная дивизия наступает о запада, 16-я моторизованная дивизия - с северо-запада, 44-я пехотная дивизия - с севера и 111-я пехотная дивизия - с востока. На стороне противника действует 8-й механизированный корпус. Обстановка в районе Дубно весьма напряженная".
Следующая запись - к исходу 29 июня и на утро 30 июня: "На фронте группы армий "Юг"... напряженная обстановка в районе Дубно... довольно серьезно помешала продвижению 16-й танковой и 16-й моторизованной дивизиям, а также на несколько дней задержала 44, 111 и 229-ю пехотные дивизии..."{8}.
29 июня в первой половине дня я на танке Т-34 выехал на командный пункт 7-й мотодивизии, где гитлеровцы наиболее активно вели наступление. В это время до 20 танков противника прорвались в глубь нашего расположения и завязали бой. Мой танк угодил в гущу немецких машин. Вижу, справа в метрах 100 немецкий Т-III наводит пушку на наш танк. Но экипаж уже раньше меня заметил это и упредил врага, с первого выстрела подбив его. Вся эта группа немецких танков была полностью уничтожена. Но и наши танкисты понесли значительные потери.
Ознакомившись с обстановкой, которую доложил командир 7-й мотодивизии полковник А. Г. Герасимов, я убедился, что гитлеровцы глубоко обходят наш левый фланг. Положение войск становилось тревожным. К исходу дня немцам удалось замкнуть кольцо окружения. При этом командный пункт корпуса оказался отрезанным от дивизий, а войска корпуса расчленены на три изолированные группы (подвижная группа, главные силы и тылы), которые, отбиваясь от наседавшего врага, несли большие потери.
Я оставался на КП 7-й мотодивизии. Связи с командованием фронта нз было. Пробиться к Дубно не удалось...