Первый игрок, приготовьтесь
Шрифт:
"Ну, я всё равно хотела бы объяснить".
"А это не подождёт до полёта? Нам ещё долго лететь. А я буду себя чувствовать в большей безопасности, когда мы покинем этот городишко".
"Уже в пути, амиго", — ответила она, запуская двигатель.
***
Следуя указаниям Og'а Aech, привезла нас в частный ангар возле аэропорта Колумбуса, где нас уже ждал небольшой рроскошный самолёт. Og организовал парковку для трейлера Aech'а в соседнем ангаре, но это был её дом на протяжении многих лет, и она заметно нервничала, покидая его.
Подойдя к самолёту, мы в изумлении уставились на него. Разумеется, я уже
Самолёт был полностью автоматизирован, и экипажа на борту не предусматривалось. Голос автопилота поприветствовал нас на борту, затем порекомендовал нам пристегнуться и приготовиться к взлёту. Прошло не так много времени, а мы уже были в воздухе.
Для нас обоих это был первый в жизни полёт, и первый час мы просто смотрели в иллюминаторы, захваченные открывавшимися видами, пока самолёт пробивался сквозь атмосферу на запад, к Орегону. Наконец, когда мы уже немного пообвыкли в воздухе, я сообщил Aech, что готов поговорить.
"И так, Aech, — попросил я. — расскажи мне свою историю".
Она показала мне свою чеширскую улыбку и глубоко вздохнула. "Вся эта затея принадлежит моей маме", — начала она. Затем я услышал краткую историю её жизни. Как она сказала, её настоящее имя Хелен Харрис, и она была всего несколькими месяцами старше меня. Она выросла в Атланте, воспитываемая одной матерью. Отец погиб в Афганистане, когда она была ещё ребёнком. Её мама, Мари, работала на дому в онлайн-центре обработки данных. По мнению Мари, ОАЗИС был лучшим, что могло появиться в жизнии цветной женщины. С самого начала она использовала персонаж белого мужчины для ведения бизнеса из-за огромной разницы в том, как её воспринимают и какие ей открываются возможности по сравнению с реальностью.
Когда Aech впервые залогинилась в ОАЗИС, она последовала совету матери и создала себе героя — европеоидного мужчину. "H" был ником Мари с детства, так что Хелен решила использовать это имя для себя. Несколькими годами позже, когда она пошла в онлайн-школу, ей мама соврала насчёт расы и пола при подаче заявления. А когда потребовалось фото в профиль ученика, то отправила фотореалистичную модель мужского лица, которую нарисовала по своему вкусу.
Aech сказала мне, что не виделась с матерью и не разговаривала с ней с тех пор, как ушла из дома на своё восемнадцатилетие. В тот день она решилась рассказать Мари о своей ориентации. Сначала мать отказывалась поверить, что её дочь лесбиянка. Но затем Хелен созналась, что уже год встречается в сети с девушкой.
Я видел, что она изучает мою реакцию, рассказывая свою историю. За прошедшие годы мы с Aech не раз восхищались женскими формами в различных ситуациях. И теперь я знал, что Aech меня не обманывал(а), по крайней мере на этот счёт.
"И как отреагировала твоя мама на новость о подружке?" — спросил я.
"Ну, вышло так, что у неё на этот счёт были свои глубокие предрассудки... — ответила Aech, — она вышвырнула меня из дома и сказала, что видеть меня больше не желает. Так я стала на некоторое время бездомной. Перебиралась из одной ночлежки в другую. Но к счастью, у меня уже был достаточный опыт в боях на арене
Мы говорили, продолжая изучать друг друга, и я понимал, что мы и так знаем столько, сколько вообще два человека могут знать друг о друге. Наше знакомство исчислялось годами, а связь между нами была максимально тесной. Мы соединены на ментальном уровне. Я понимаю её, доверяю ей и люблю её как ближайшего друга. Ничего не изменилось, да и не могло измениться, невзирая на её пол, цвет кожи или сексуальную ориентацию.
Оставшаяся часть полёта промелькнула как мгновение. Мы с ней быстро вошли в наш привычный ритм, словно были там, в Подвале, подкалывая друг друга за игрой в Quake или Joust. Все мои страхи, касательно проверки нашей дружбы реальной встречей испарились, когда самолёт сел на частную посадочную полосу Og'а в Орегоне.
Мы летели на запад, опережая рассвет на несколько часов, поэтому приземлились в темноте. Мы синхронно застыли на месте, как только сошли с трапа самолёта, уставившись на окружавшие нас чудеса. Даже в тусклом лунном свете вид был захватывающим. Возвышающиеся тёмными башнями силуэты Валловских гор окружали нас со всех сторон. Линии голубых огней, убегающие за нашими спинами, очерчивали границу частной посадочной полосы Og'а. А прямо перед нами крутая мощёная лестница вела наверх к величественному, залитому светом дворцу, возведённому на плато у подножия горной гряды. В дали виднелись несколько водопадов, ниспадающих с вершин за особняком Морроу.
"Выглядит как Ривендейл", — озвучила Aech мои мысли.
Я кивнул. "В точности как Ривендейл из фильмов Властелин Колец, — добавил я, всё ещё в благоговении вглядываясь в даль. — Жена Og'а была большой поклонницей Толкиена, не забыла? Он построил это место для неё".
Мы услышали жужжание электромоторов за спиной — трап был уже убран, люк задраен и двигатели вновь заряжены — самолёт разворачивался, готовясь к новому взлёту. Мы стояли и смотрели как он взлетает в чистое звёздное небо. Затем повернулись и ступили на лестницу, ведущую к особняку. Когда мы поднялись наверх, Огден Морроу уже ждал нас.
"Приветствую, друзья мои! — Og поклонился, разведя руки в приветствии; он был одет в банный халат и тапочки. — Добро пожаловать в мой дом!"
"Спасибо, сэр, — сказала Aech, — и спасибо за приглашение".
"А ты, должно быть, Aech, — откликнулся он, пожимая её руку; даже если он и был удивлён её внешностью, то не виду не подал, — я узнал твой голос". Og подмигнул ей и затем крепко обнял. Затем повернулся ко мне. "А ты, видимо, Вэйд — в смысле, Parzival! Добро пожаловать! Это действительно честь для меня — встретить вас!"
"Это для нас большая честь, — ответил я. — Мы не знаем как вас и благодарить за помощь".
"Вы уже вполне достаточно отблагодарили меня, так что перестань, — он повернулся и повёл на по расрастающейся зелёной лужайке к его огромному дому. — Я даже не могу вам передать, как это здорово — принимать гостей. Как бы печально это ни звучало, но я тут живу один с тех пор, как умерла Кира". На мгновение он замолчал, а затем рассмеялся: "Один, если не считать моих поваров, горничных и садовников, разумеется. Но они тоже живут здесь, так что за гостей не считаются".