Первый практикум. Напиток бессмертия.
Шрифт:
Окна в доме всё-таки обнаружились, Виктор обнаружил их в комнатах за бамбуковыми перегородками. Небольшие отверстия в глиняных стенах, забранные деревянными решётками, были заполнены любопытными детскими мордашками. Видимо, сорванцам приходилось стоять друг у друга на плечах. В комнату, куда пригласили путников, свет проникал только через дверь, в центре помещения стоял столик, похожий на песочные часы.
Хозяин дома пригласил ребят сесть, и все привычно расселись так, как сидели на уроках физики в школьном музее. Виктор оказался несколько впереди, а остальные – полукругом. Напротив,
В комнату вошла хозяйка дома с большим подносом, на котором стояли глиняные чашки с водой. По странному землистому привкусу воды Виктор догадался, что чашки не были обожжены, а только высушены на солнце. Он старался не думать о том, что добавляли в глину гончары. Хозяйка молча забрала чашки и унесла. Вскоре с улицы послышался звон разбиваемой посуды. Виктор очень надеялся, что это не потому, что они успели чем-то рассердить местных жителей. Хозяин не повёл и бровью.
– Приветствую вас в моём доме! – наконец, заговорил плотник. – Меня зовут Аджаташатру, это мои сыновья.
Плотник указал на четырёх мужчин. Все они, как один, покачали головами, как болванчики, будто говоря «ай-ай-ай».
– У Вас столько сыновей! – заметил Виктор.
– Да, - с гордостью ответил хозяин. – У меня их пятеро.
– А где пятый?
– В лесу.
– А он скоро придёт?
– Да, уже очень скоро! – покачал головой плотник. – Через два года.
– А он совсем живёт в лесу? – осторожно спросил Вельский.
– Да! Он сейчас Брахмачарья.
Ребята переглянулись. Спрашивать, что такое «брахмачарья», и не сделают ли это с ними насильно, было неловко. А плотник продолжил:
– Как вас зовут, чужеземцы, и какими судьбами вы оказались в наших краях?
– Меня зовут Виктор Петрович, а это мои ученики.
Виктор указал на своих подопечных. И тут случилось нечто, от чего он обалдел. Хозяин и его сыновья мгновенно подскочили, по очереди подошли к нему и почтительно троекратно потрогали землю у его ног. Всё произошло так быстро, что только к концу действия Виктор смог сбросить оцепенение и запротестовал.
– Вы чего?!
Виктор чувствовал себя крайне неловко, ведь Аджаташатру и его отпрыски были намного старше него.
– Вы же учитель! – удивлённо проговорил Аджаташатру. – Дозволено ли, о почтенный, нам будет прикоснуться к твоей мудрости?
– М-м-мудрости? – замялся Виктор. – Да я вообще-то…
И тут Богданов получил такой болезненный тычок в спину от сидевшего за ним Кривова, что чуть не подскочил. Видимо, пинок сшиб пробку с бочки учительского красноречия, так что Виктора прорвало:
– …несказанно мудр! Конечно, я буду счастлив! Но давайте же не будем омрачать наше застолье высокопарными речами, ведь встреча – это всегда радость и счастье!
– Благодарю, о почтенный!
Аджаташатру сложил руки в приветственном жесте и поклонился. Виктор лихорадочно соображал, чего от него хотят. В это время в комнату снова вошла хозяйка с несколькими девушками, в руках они держали банановые листья, на которые горками были выложены блюда. По комнате поплыли
– Позволь, о почтенный, разделить с вами трапезу! – сказал хозяин и указал ладошкой на кушанья.
Все были более, чем рады подкрепиться. Виктор выдержал едва заметную паузу и понял, что хозяин смотрит на него в ожидании. Видимо, на правах старшего гостя Учитель должен был попробовать пищу первым. Богданову некстати вспомнилась существовавшая в средние века профессия дегустатора блюд, они тоже кушали первыми, а потом все смотрели, помрёт, или нет.
Учитель остро ощутил отсутствие Насти с её подсказками. Он решил, что стопка банановых листов – это те самые одноразовые тарелки, и протянул к ним правую руку. Левую он предусмотрительно сунул в карман брюк, хотя чувствовал себя при этом крайне глупо. Разнообразие блюд внушало ужас. Виктор слышал раньше, что индийцы в большинстве своём вегетарианцы и любят перчёное, но этим его знания о национальной кухне и ограничивались. На столике были выложены сухие лепёшки с чёрными ожогами. На вид весьма безобидные. Рядом высились горки по-разному приготовленного риса. Вокруг выстроилось ещё по меньшей мере десять разных полужидких блюд в хитро свёрнутых банановых листках.
Виктор решил начать с чего-то знакомого и потянулся к горке, казалось, обычного белого риса. Он подцепил щепотку кушанья, положил на листок и с замиранием сердца толкнул пару крупинок в рот. Ученики затаили дыхание. Это действительно оказался обыкновенный варёный рассыпчатый рис.
Когда Виктор положил еще немного на свой листок, послышался общий облегчённый выдох. Богданов попробовал ещё один вид риса, странного, сладковатого и пряного, с привкусом кокоса, и похвалил еду. Хозяин дома, казалось, ждал этого знака и начал переправлять еду с стола на свой банановый лист. Его примеру последовали и другие. Виктор внимательно смотрел, как и что они делают, а Аджаташатру решил завести светскую беседу.
– О уважаемый Виктор, а скажи мне, почему вы все такие белые? Вы болеете? – с невинным любопытством на лице спросил хозяин.
– А? Нет… У нас все такие. Ну большинство, – запнулся Виктор.
– А вы сразу рождаетесь белыми или потом белеете с возрастом?
На лице хозяина было поистине детское непосредственное любопытство.
– Сразу. Ну, те, кто белые, те сразу рождаются белыми, – вконец растерялся Виктор.
– О! так у вас есть и нормальные люди? – заинтересовался один из сыновей плотника.
– Есть. В смысле, белые – они тоже нормальные. То есть, вообще все нормальные! – запутался Виктор.
– О уважаемый Виктор, а откуда вы прибыли к нам?
– Мы из России.
– А где это, о почтенный? – развёл руками Аджаташатру.
Ребята на секунду переглянулись. Похоже, дела шли несколько хуже, чем они рассчитывали. Возможно, эти люди не ходят в школы и не контактируют с внешним миром. Шестерёнки в голове Богданова крутились всё быстрее, но в стройный слаженный механизм всё никак не складывались, так что его мозг пока тарахтел вхолостую, на прогреве. Позвонить в полицию не получится – у хозяев явно нет телефона, машин нет…