Первый снег в Сууваре

Соловьев Станислав

"Граждане Свободных Долин Суувена!

К огромной и искренней скорби нашего свободного народа скончался наш любимый правитель Сууверенен на девяносто восьмом году жизни и пятьдесят шестом году своего великого правления! Смерть его была естественна и величественна, как и все его деяния и замыслы. Душа великого Сууверенена отныне в стране предков и оттуда следит за нами. Исходя из необходимой целесообразности, и стремясь сохранить единство нашего свободного народа, самые близкие слуги великого Сууверенена, - лучшие сыны отечества, - приняли на себя временно совместное управление страной. Отныне законной и единственной властью является Совет Сюзеренитета. Всякое действие или слово, направленное против временного управления, расценивается,

как измена на пользу враждебного нашему свободному народу Букнерека и будет караться как опасное государственное преступление немедленной смертью. Всякий гражданин Свободных Долин Суувена обязан подчиняться распоряжениям новой власти и следить за её исполнением, а в случае неисполнения, докладывать уполномоченным Совета. Не уведомление о таком неисполнении является государственным преступлением и приравнивается к измене на пользу Букнерека. С сегодняшнего дня временно запрещено скапливаться не более чем втроем, петь или выражать какое-либо действие в шумных формах, - это противоречит трауру по нашему великому и любимому правителю. Уполномоченные Совета имеет право и обязанность входить в любой дом, учинять в нем проверку и задерживать подозрительных людей. Действия, препятствующие этому, являются государственным преступлением и приравниваются к измене, - они будут караться смертью. Незнание постановлений Совета будет рассматриваться как государственное преступление, приравненное к измене. Эти постановления вводятся с момента их принятия и могут быть отменены или изменены решением Совета. Свободные люди Суувара! Сплотитесь вокруг Совета Сюзеренитета! Сохраняйте бдительность и преданность законной власти на благо нашего свободного народа!.."

Во дворце начались заседания нового правительства.

В ночь того же дня был арестован Лаат: его схватили сонного, грубо вытащили из постели, и увезли в Тулааген. Вместе с ним были арестованы его жена, семеро детей, родители, секретари и охранники, - всего сорок шесть человек. Все они были препровождены в Тулааген. Лаат не дожил до утра, не выдержав пыток: он действительно ничего не знал о возможном завещании, как подозревали Сасер и Голон.

– Я ничего не знаю!
– кричал одно и то же бывший главный советник, - Это ошибка, ошибка! Позовите кого-нибудь из членов Совета: они скажут!..

Палачи не слушали просьбы бывшего главного советника: они молча делали свое дело, обливаясь потом, - молчаливые жестокие люди, измазанные чужой кровью и слюной. Они получили инструкции и последовательно их выполняли: Суудихор Лаат умер на пятом часу пыток. Ничего не знали о секретах бывшего главного советника его жена, дети и другие родственники. Арестованных после пыток обезглавили во внутреннем дворе Тулаагенской тюрьмы...

Всю ночь продолжались аресты агентов Лаата в Министерстве порядка, в дворцовой службе и других учреждениях. Сонных людей вытаскивали из постелей и вместе с семьями отправляли в тулаагенские камеры, где их ждали пыточные механизмы...

Один из офицеров дворцовой охраны попытался организовать выступление: он вместе с отрядом ворвался на верхние этажи дворца с криком "Смерть убийцам Хозяина! Смерть самозванцам!.." Мятежники были встречены частями, верными новому правительству, и уничтожены в ходе кратковременной схватки.

После этого во дворец были вызваны части столичного гарнизона. Они по приказу коннетабля разоружили дворцовую охрану. Вонберегем и испуганный Голон лично ходили перед рядами разоруженных солдат, и требовали присягнуть на верность Совету. Те, кто давал присягу, получал назад свое оружие и отправлялся дальше нести караульную службу. Остальных связали, и уволокли в тулаагенские камеры. Несмотря на возражения распорядителя двора, начальника дворцовой охраны и его адъютантов разоружили и казнили на месте: им не простили бунта.

– Люди, которые не могут отвечать за собственных подчиненных, преступники!
– рычал Вонберегем. Новым начальником охраны был назначен некто Суунер Лаасли - все знали, что он человек Сасера.

Следующим днем Совет постановил конфисковать имущество арестованных в пользу государственной казны: на этом настаивал Раен. Тайный совет упразднялся, а все бывшие советники (кроме главного министра и министра порядка, которые тоже имели почетное звание тайного советника) лишались имущества. Их пока не арестовывали, хотя они сидели под замком - в бывших своих домах.

Хайем пытался настоять на том, чтобы ввести пост главы Совета. Его никто не поддержал: каждый из новых правителей не хотел, чтобы усиливалось влияние другого. Решили оставить Совет чисто коллегиальным органом, который будет принимать решения простым большинством голосов. Были отвергнуты предложения Сасера и Хайема о введении в состав Совета новых членов: новые министры дорог, почты, работ автоматически становились членами нового правительства, однако права голоса в Совете не имели. Раен потребовал переподчинить дворцовые и столичные финансы общегосударственной казне, и все члены Совета поддержали его, кроме Голона. В ответ, словно бы мстя дворцовому казначею, Голон добился смещения все ещё болеющего Суугенсена Ореми: Раен был раздосадован неожиданным падением своего протеже. По приказу Совета стражники Министерства порядка вошли в дом бывшего наместника, и арестовали его, не обращая никакого внимания на его возмущение и крики, - чихающий и кашляющий наместник не был в курсе событий. Его даже не стали пытать...

После непродолжительных споров, по настоянию Сасера был образован особый суд Совета, который возглавил старший секретарь Министерства порядка. На новый суд возлагалась обязанность вести дела об изменниках и других государственных преступниках. "Мы не можем при данных обстоятельствах вести делопроизводство в обычном порядке..." - размеренно говорил торжествующий Сасер, и члены Совета послушно кивали головами. С обилием обнаружившихся изменников и преступников государственный суд или суд короны справиться не могли физически, - это понимал каждый из высших сановников. Однако никому не нравилось, чтобы новый суд находился в непосредственном подчинении министру порядка. Подобное учреждение стало бы страшным оружием в руках хитроумного Сасера.

Вокруг нового суда разгорелись словесные баталии: Сасер упорно настаивал на своем, оппоненты упорно не соглашались. Наконец, благодаря поддержке Раена и Голона, главному министру удалось принудить Сасера согласиться с условиями большинства. Новый суд отныне будет располагаться не в здании министерства порядка, как того хотел Сасер, а в главном здании дворца (оно как и другие дворцовые здания находилось в ведении Голона), на нижних этажах и по соседству с Тулаагенской тюрьмой (она находилась в ведении Хайема). Таким образом, Особый государственный суд поделили на троих...

На следующий день в здании государственных архивов кто-то устроил поджог, и, несмотря на старания стражников Министерства порядка его затушить, здание сгорело дотла. И это притом, что шел гемгаймен! Главный министр подозревал в поджоге Раена и Голона: они, как он догадывался, пытались уничтожить всю служебную документацию, относящуюся к дворцовой службе и казне. Опасения подтвердились: на пепелище нашли следы смолы и масла - поджигатель (поджигатели?) обильно полил им все внутренние помещения архивов.

Заседания Совета продолжались без перерыва: никто не хотел покидать его, боясь участи Лаата или Ореми. Новое правительство ело, пило, спало и заседало в одном и том же помещении. Еще недавно это был главный торжественный зал дворца, но теперь ни у кого не поворачивался язык назвать его "торжественным": картины и портьеры были сняты, знамена и старинные гербовые щиты вынесли, все пространство заставили разнородной мебелью, быстро утопающей в свеже написанных бумагах...

В столице, как и в других городах государства, началась странная жизнь.