Первый удар. Книга 1. У водонапорной башни
Шрифт:
— Нет, он не у нас. Мы его сегодня не видели.
Низенькая женщина, вся в белом, повернулась и крикнула в темный коридор:
— Пьеро!
— Иду!
Пока мальчик вприпрыжку спускался с лестницы, докторша сказала Гиттону:
— Час уже поздний!
— Да, — ответил Гиттон. — Ума не приложу, куда он девался.
— Может быть, Пьеро нам что-нибудь скажет. Ты не знаешь, где Поль?
При виде Гиттона Пьеро побледнел, как будто знал что-то и чувствовал за собой вину.
— Нет, не знаю, — ответил он. — Когда мы вышли из школы, я не заметил, куда он делся.
— Эдмон! — позвала
— Не надо, — быстро ответил Гиттон. — Поеду его искать. Вы же сами понимаете, все могло случиться…
Но доктор Деган уже явился на зов жены. Деган — высокий, полный, говорит он громко и властно. Первым делом он хватает Гиттона за руку и почти насильно втаскивает в переднюю.
— А ну-ка, идите сюда! Если вы подцепите грипп и к тому же весь коридор выстудите, еще хуже будет.
Да они, видно, совсем не гордые. Не корчат из себя ничего, не в пример прочим. Но денег у них, должно быть, немало… даже в коридоре стены выложены кафельными плитками.
— Поль куда-то пропал, — объясняет докторша мужу. — Он сегодня не вернулся домой из школы.
— Прежде всего зажги свет! — командует доктор и, не дожидаясь, пока жена выполнит приказание, сам поворачивает выключатель.
— А вы что по этому поводу думаете? — начал было доктор, пристально, чуть ли не с подозрением глядя Гиттону прямо в глаза. В конце концов, он видит отца Поля второй раз в жизни.
Но Гиттону было не до разговоров, он круто повернулся и пошел к выходу; замешкавшись на мгновение перед сложным замком, он отпер дверь.
— Я поеду искать…
— Куда?
— Не знаю.
— Надо сообщить в полицию.
Гиттон полуутвердительно кивает головой, чтобы успокоить доктора… Сейчас ему хочется только одного — как можно скорее уйти отсюда.
— Не могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?..
— Спасибо! — кричит Гиттон с крыльца. — Большое спасибо!
Он садится на велосипед и быстро несется по направлению к водокачке, не подумав даже, туда ли следует сначала ехать.
Раз Поля не оказалось у доктора, значит, дело плохо. Сомнений быть не может. Гиттон вспоминает, какие странные глаза были сегодня у Поля. Он что-то замышлял. Теперь уже ясно, что мальчик ни к кому не заходил. Произошло какое-то несчастье. Кто знает, что может взбрести ребенку в голову. И особенно тяжело потому, что это не родной его сын. Гиттон меньше всего думал о тех неприятных объяснениях, которые ждут его в опекунском совете. Уж больше, чем сам Гиттон беспокоится о своих питомцах, никто не может беспокоиться. Он чувствует за этих ребятишек большую ответственность, чем даже если бы они были его собственные. Он не только любит их, но и жалеет, так жалеет, что даже балует их.
Заявить в полицию? Гиттон останавливается; велосипед старой марки, без свободного хода, и приходится тормозить прямо ногой. Как это он не сообразил раньше?.. Надо ехать в противоположную сторону… Ну хорошо, скажем, он известит комиссара. Но чему это поможет? Только неприятности и волокита. Каждый раз, когда Гиттону приходилось иметь дело с комиссаром, ничего хорошего из этого не получалось, — достаточно вспомнить хотя бы историю с переселением в дот.
— Вам повезло, — сказала Полетта. — Сегодня Анри как раз дома. А то ведь у него каждый вечер собрания…
Анри стоял на столе и обматывал электрический провод изоляционной лентой.
— При такой сырости провода приходится проверять чуть не каждый день, — объяснил Анри и, спрыгнув со стола, направился к Гиттону, который молча стоял у двери, еще не отдышавшись после быстрой езды. — Когда включаешь свет, получается искра. Иной раз так ударит, что только держись. Да что с тобой, друг?
Гиттон рассказал, что произошло.
— Стоит, по-твоему, заявлять в полицию или нет? Я предпочел к тебе заехать…
Возможно, что Гиттон хотел немножко польстить Анри, — смотри, мол, к тебе первому приехал.
— Нет, тут другое дело, — возразил Анри. — Придется туда зайти. На сей раз это по их части. Не зря же им деньги получать. Но прежде всего надо организовать поиски.
— Я отправлюсь на берег, — сказал Гиттон. — Сначала возьму направо от мола, а там дойду до самого пляжа.
— А я сейчас соберу народ, — отозвался Анри. — Тут, как-никак, есть две пристани и канал, их первым делом и обыщем. Всех, кого встретишь по дороге, спрашивай, не видали ли мальчика.
Проезжая мимо дота, Гиттон соскочил с велосипеда и, бросив его у входа, спустился вниз узнать, не возвратился ли Поль. Впрочем, он спросил об этом только для очистки совести. Жанна горько плакала, уткнув лицо в фартук.
— Я так и знала, что его нет у Пьеро, — сказала она. — Мне очень страшно. Клодетта сейчас рассказала, что когда она в полдень собиралась в школу, Поль поцеловал ее, да крепко так, крепче, чем обычно. Ему, должно быть, плохо жилось у нас, Марсель…
— Я пойду к морю, — крикнул Гиттон. — Если хочешь, приходи. Фонарь я захвачу.
Когда Гиттон вышел от Анри, тот снял с вешалки кожанку.
— Видишь, как получается, единственный вечер мог провести с тобой, да и то..:
— Я уже привыкла, — ответила Полетта. — Если надо, так иди.
— Хорошо, что ты все понимаешь, — сказал Анри, обнимая жену и на мгновение прижав ее к себе. — Какая же ты у меня славная…
Анри обошел несколько домов. Новость подняла на ноги весь поселок, всех отцов, всех матерей. Народ разошелся по разным направлениям; спрашивали запоздалых прохожих. Как на грех, ночь выдалась очень темная. Порывами налетал ветер, и когда он спадал, казалось, что откуда-то издалека доносятся крики… Часть людей направилась к рыбачьей пристани, другие решили обшарить сухие доки и шлюзы, базу подводных лодок и шлюзные камеры; несколько человек пошли вдоль канала… Каждый в отдельности не особенно надеялся на себя, каждый думал, что у него только один шанс из тысячи. Но другой, тот, что идет впереди или чуть дальше, тот найдет. Все вместе найдут!