Первый встречный
Шрифт:
– Вика-Вика, - ворчливо вторила ему.
Обойдя стол, он медленно приблизился ко мне, всё ещё недоверчиво вглядываясь в мою усмехающуюся моську.
– Ты бы стакан на стол поставил, - посоветовала ему, опасаясь, что недопитый сок может оказаться на моей одежде, а то он под гнётом впечатлений даже не выпустил его из рук.
– Что? – не сразу сообразил, что я ему говорю. – А, конечно, - выполнил мою просьбу Саша. - Вика? – уже увереннее переспросил.
– Мне как попугаю теперь придётся тебе это повторять, пока не дойдёт? Так я могу на диктофон записать, чтобы проще было.
– Ах, ты зараза! – моя язвительность
Вот только дальнейшего развития по-видимому никто не смог бы предугадать заранее. Этот великовозрастный балбес одним рывком стащил меня со стула, перекинул через плечо и куда-то понёс. От подобной наглости я аж обалдела, как и остальные, находящиеся на кухне. А ему всё по барабану, притащил меня в комнату с диваном, перекинул через колено и шлёпнул по попе.
– Совсем охренел?! – завопила на такое неуважение к своей пятой точке. – Отпусти сейчас же!
– Ага, вот сейчас отомщу за «всё хорошее», - ещё несколько раз несильно ударил.
На этом моменте нас и застали отставшие. Мишка, стараясь сдержать смех, забрал меня у этого варвара со словами:
– Воспитательный процесс – это конечно замечательно, но прости, теперь только у меня такая прерогатива есть, - серьёзно, что не сочеталось с его улыбкой, заявил он.
– Это с чего такая монополия? – возмутился Сашка.
– На мою жену у меня монополия во всём.
– Муж? – опешил старый друг.
Если его сейчас снова переклинит, то я за себя не отвечаю. К счастью, эту новость Александр Владимирович осознал быстрее.
– Как?! – патетично воскликнул этот шут, отойдя от потрясения. – Ты же говорила, что я единственный нормальный, за которого ты согласишься выйти, а остальные противные идиоты.
– Мда, припоминаю что-то подобное, но тебя не смущает, что мне тогда лет десять было? – вспомнила этот разговор.
– Нет, не смущает, я себя столько лет берег, ждал лишь тебя, а ты…эх, - продолжал свои кривляния, - теперь не дождутся от меня внуков, ведь та, кому я подарил своё сердце, так безжалостно его растоптала.
И в таком ключе у нас прошёл весь вечер. Мужу пришлось целый вечер выслушивать истории из моего детства, о некоторых хотелось бы умолчать, но Сашку разве заткнёшь, выложил всё что мог, паразит. Не смотря на периодическое желание покалечить одного брюнета, у меня создавалось впечатление, что я дома, с семьёй, хотя родителей и нет рядом. Миша вроде оттаял по отношению к этому шалопаю, с интересом участвуя в наших беседах.
Только на прощание, обнимая меня под бдительным оком супруга, Саша шепнул: «Жду подробного рассказа». На что я только кивнула. Моё исчезновение принесло ему боль, за его шутками я видела, как он рад меня видеть, и как нелегко было, когда я пропала.
Поэтому до нашего отъезда мы ещё несколько раз встречались, в один из которых и поведала о том времени, когда они не знали, что со мной, без купюр. На этот разговор Миша отпустил меня одну, понимая, что в тот момент я хочу поговорить со старым другом наедине, чем меня очень порадовал. Ревновать к Сашке или к кому-либо другому не стоит, ведь я уже давно сделала свой выбор, и предавать любимого точно не намерена.
Глава 23. Пустые обиды
Эта неделька выдалась та ещё, после приезда домой я некоторое время отходила от всего и снова привыкала к нашему
Для меня этот семестр оказался абсолютно спокойным и обычным. Предметы не напрягали, часть преподов мы уже знали с предыдущих курсов, поэтому я просто жила, наслаждаясь той жизнью, что мне досталась. А Миша бедный, карпел над диссертацией, ему то в этом году диплом получать.
Когда я собралась с духом, мы рассказали мою историю его родителям, без подробностей, просто, чтобы для них не было сюрпризом наследство, которое мне требовалось принять. Ещё когда мы были в Сочи, Влад рассказал, что отец составил завещание, за пару месяцев до своей смерти, по которому я являлась единственной наследницей всего имущества. Туда входил наш дом, доля в компании, двухкомнатная квартира в самом городе и немаленький участок прямо на побережье, стоивший в наше время очень больших денег. По завещанию моим опекуном являлся Влад до двадцати одного года, после этого я могла свободно распоряжаться всем, что мне причитается, за исключением траста, к которому мне запрещено прикасаться до двадцати пяти, о котором я знала и надеялась спокойно дожить до его получения три года. Пришлось ещё раз отправляться в Сочи, правда, на этот раз без мужа, чтобы вступить в свои права. Но посещение родительского дома я оставила до момента, когда смогу переступить его порог, в дела компании пока не пролезла - пускай Влад продолжает их вести, переводя мне часть прибыли, а недвижимость - что с ней будет, пускай пока находится в моём владении, на данный момент не нуждаюсь в деньгах, а собственность - это всегда хорошо, особенно в эти нестабильные дни, когда курс валют так серьёзно меняется.
В июне Мишка на высший балл защитил свою работу и получил заслуженный красный диплом. Такое событие он захотел отметить с друзьями в клубе, а после ещё и с семьёй. Как муж меня не уговаривал, в клуб я не пошла, хоть это учебное полугодие и было лёгким, итоговые работы и сессия выпили из меня все соки, хотелось просто на несколько дней закрыться дома и ничего не делать: валяться в постели, смотреть сериалы, читать книги. Подобным образом у меня получается отдыхать, вообще не замечая времени. Супругу полностью доверяю, с друзьями знакома, поэтому со спокойной душой отпустила его веселиться.
В четыре утра проснулась от грохота, подскочила в панике с постели с громко бьющемся сердцем, ища глазами, что можно использовать в качестве оборонительного оружия, потом сообразила, где нахожусь и что это скорее всего Миша вернулся, судя по шуму, отлично отдохнувший...
Ну, точно это тело даже до софы не добралось, свалилось прямо в коридоре. Пришлось поднимать и тащить на себе эти килограммы живого веса, все же муж, жалко на полу оставлять отсыпаться. Кое-как подхватила его, на что эта не благодарная скотина позволила себе открыть рот и по-хамски послать меня по всем известному адресу трёхэтажный матом.
Вот те раз! Я тут значит среди ночи корячусь, несу на себе этого пьяницу, а он даже, не открывая глаз, говорит мне, собирая все нелитературные слова, кто я и как дорого ему моё внимание. Обиделась, очень сильно. Конечно, это не помешало-таки дотащить мужа до софы и сбросить его, как ненужный балласт, сдерживая порыв ещё и стукнуть его обо что-нибудь по пути, но теперь ему придётся постараться, чтобы вымолить прощение. С этим злобно-решительным настроем и отправилась продолжать смотреть так варварски прерванные сны.