Пёс Дождя
Шрифт:
"А если не поможет?" - попытался омрачить хорошее настроение кто-то печальный внутри.
"Тогда попробуем в сто первый!" - бодро отрезал орк и широко зашагал по улице.
Щеки загорелись странным жаром, толи от свежего ветерка дующего по рукотворному ущелью улочки, толи от обычного отходняка боевого задора, но почему-то Йоки вспомнил старое поверье: "Когда горят щеки, это значит, что кто-то вспоминает о тебе".
– -Пока тебя помнят, ты жив!
– вслух пробормотал Йоки еще одну истину и ускорил шаг.
VI
Площадь Согласия, как всегда в Шестой день до отказа заполненная горожанами, неприятно шумела. После строгой тишины Школы, Йокерит чувствовал себя здесь маленькой одинокой каплей затерянной
Над городом проплыл, заставляя метаться обычно спокойных городских чаек, заунывный, тоскливый вой. Полдень. Гномы на станции парокатов, отправляют очередной состав в столицу. Подтверждающе грохнула пушка в порту, а часы на здании Городского Совета, начали неторопливо вызванивать мелодию имперского гимна.
Йоки замедлил шаг, переводя дух, легкая пробежка от старого порта до центра Лоунсвилля выветрила из него даже воспоминание о выпитом утром эле, а собственно сам бывший эль он цивилизованно отлил на станции парокатов, куда забегал в надежде найти кого-то из своей группы. В гномьем кабачке шумели наливаясь хмелем десяток курсантов, но в основном серые "нулевики". Похоже, на этот раз терпенья добраться до города хватило даже вечно мучимому жаждой Лурри. Ну что же, сколько времени прошло - парни уже разбрелись по городу. Хорошо хоть, что у Йоки не было сомнений в месте, где всегда можно найти Доджета - тот наверняка мотается где-то возле Университета.
"В библиотеку!" - скомандовал себе Йокерит и свернул на одну из широких улиц, что лучами морской звезды расходились от площади Согласия.
Шагая по выложенной шестиугольными желтенькими плиточками мостовой, он в очередной раз рассматривал давно ставшие знакомыми фасады старинных зданий, и в который раз, будто тогда, на первом своем увольнении в Лоунсвилль, поразился тем контрастам, что издревле стали лицом этого города.
Здесь покосившиеся от времени, но не потерявшие странной гордости нищеты древние домики стояли бок о бок с роскошными, современными особняками первых людей Лоунсвилля; дешевые мелочные лавки располагались дверь в дверь с пугающими дороговизной модными магазинами; забегаловки, где можно было перекусить на скорую руку, соседствовали с ресторанами для утонченных гурмэ. Словом, бедность и богатство обитали здесь рука об руку. У Серого Оазиса, считавшегося старейшим кварталом Лоунсвилля (поселок возник циклов на двадцать раньше самого города), было не одно, а несколько лиц, и каждое желало главенствовать. Именно здесь, в Сером Оазисе, город, будто многоликий Бог северных варваров, смотрел на тебя сразу всеми своими ликами: надменной улыбкой аристократа; жалкой тоской нищего бродяги; холодным взглядом имперского легионера... Здесь изысканность юных красавиц, соседствовала со скучной обрюзглостью почтенных матрон, а степенность мастеровитых гномов с навязчивой бесшабашностью хумансийских студентов... Серый Оазис - сердце Лоунсвилля. А может лицо, спрятанное за маской?
Йокерит шел, с интересом разглядывая прохожих, как всегда в увольнениях глаза приятно радовало обилие симпатичных девчонок и дам, слегка смешили их напыщенные кавалеры, немного раздражали пищащие не по делу набалованные дети...
Вот и сейчас один из них, писклявый маленький хуманс, с круглыми оттопыренными ушами, оглашал улицу оглушительным ревом. Йокерит поморщился - циклов пять-семь хумансенышу, а заливается как неразумный младенец. Уже отводя взгляд и стараясь отвлечься от неприятного визга: "Будто рептилоида колют" - подумалось ему. Он все же остановился, наверное, его задержало, то тоскливое отчаяние, что слезами застыло в грустных (будто на том самом, его любимом, изображении матери-возродительницы) глазах молоденькой хумансийки. В своем черно-белом форменном платьице гувернантки, она показалось орку хрупкой, незащищенной, нежным ласковым голосом пыталась что-то объяснить кривляющемуся возле нее мальчишке.
"Может это с ее пра-пра-прабабушки писал лик древний художник?" - подумалось Йоки.
Плохо сдерживаемые слезы в голосе, обреченность во взгляде. Скандалящий, заливающийся крупными (как у голодного крокодила) слезами, орущий, нелепо дрыгающий ногами мальчишка в синем матросском костюмчике, которого девушка с видимым трудом удерживала за руку, вызвал у Йоки сильное желание дать негоднику хорошую затрещину. Как говаривали мудрые - "где не помогают самые нежные убеждения, может помочь хороший удар".
– -Хочууу!!!
– звенел в воздухе оглушительный визг.
– -Купиии!!!
– не переставая вопил хумансеныш, тыкая пухлыми пальцами в витрину лавки игрушек.
Йоки, кинул взгляд на модель пароката, что гордо пускал колечки пушистого дыма из миниатюрной трубы. Цена этого чуда тоже впечатляла.
"Наверное, настоящий парокат не намного меньше стоит", - отметил Йоки.
Похоже, мысль успокоить разбушевавшегося плаксу пришли и еще кое-кому. Рядом с мальчишкой остановился странноватого вида, заросший курчавым волосом на лице, чем-то напоминая лысеющего гнома, хуманс и торжественно блестя круглыми стеклами очков, на сизом носу, успокаивающе обратился к карапузу.
– -Не плачь, давай я лучше куплю тебе мороженое!
Плюнув прямо на бесформенный неопределенно-грязноватого цвета балахон своего утешителя, мальчик издал новую порцию криков, из которых окончательно заинтересовавшийся этим психологическим феноменом Йокерит, понял только два-три искаженных детским произношением ругательства.
– -А хочешь вот эту игрушку, смотри, какая забавная!..
– вновь попробовала вмешаться гувернанточка показывая на ушастую заводную зверушку непонятной породы.
– -Себе это покупай!
– орал мальчишка, размазывая по лицу сопли и слюни.
– -Парокат хочу!!!
– не умолкал он.
– -Не кричи, а то дяде-орку сдам!..
– отчаянно всхлипнула девушка, показывая на Йокерита.
– -Своих детей оркам отдавай, тебя не для того маменька держит!
– нагло проорал малыш и сделал попытку укусить девушку за руку.
– -Не будешь слушаться - тебя эльфы в лес заберут!..
– крикнул кто-то из образовавшейся кучки сочувствующих.
"Такого уродца любые эльфы испугаются", - Йокерит подошел к измученной хумансиечке и, улыбнувшись, предложил:
– -Вы знаете, нам преподают психологию... Давайте я немного поговорю с вашим воспитанником - может быть мне удастся его успокоить?..
Присев на корточки рядом с ребенком, Йоки тихо прошептал ему на ухо пару слов. Выпрямившись, он снова ободряюще улыбнулся гувернантке и показал глазами, на прекратившего орать и недоуменно хлопающего глазами ребенка.
Ласково и клыкасто улыбаясь малышу, Йоки поинтересовался:
– -Ты ничего не хочешь сказать этой милой девушке?
– -Мина, я больше не буду! Прости меня! Пожалуйста!
– послушно затараторил малыш.