Пёс империи
Шрифт:
Кинт слышал, как вчера около полуночи к особняку подъехал моторный экипаж, Шагэ кто-то проводил от ворот до крыльца, и низким голосом благодарил за вечер, а также выразил надежду на следующую встречу. Потом экипаж уехал, Шагэ немного поговорила с Талли, отпустив ее домой, а затем она заглянула в гостевую комнату. Кинт сделал вид, что спит, но Шагэ не обмануть…
– Не притворяйся, я знаю, что ты чутко спишь, – она присела на край диванчика и вынула длинную заколку, что удерживала волосы, они рассыпались по спине, – значит завтра улетаешь?
– Ты читала телеграмму? – Кинт приподнялся
– Конечно! А вдруг ты пропадешь опять, а потом приедет тот хромой папаша твоей супруги и будет настойчив с расспросами.
– Да, завтра улетаю, когда вернусь – не знаю, вот еще что.
– Что, – Шагэ наклонилась к Кинту, от нее приятно пахло, а в тусклом свете газового рожка на стене, ее лицо казалось мраморным.
– Там на полке, под пастушкой, – Кинт мягко остановил порыв прекрасной, и слегка пьяной женщины, уперев ладонь ей в плечо, – лежит багажный талон, если не вернусь в течение месяца, будь добра, получи по нему багаж, и будь с ним осторожна.
– Там бомба?
– Там важные документы секретариата.
– Кинт, я что, тебе не нравлюсь?
– Шагэ, не начинай, давай не будем портить наши прекрасные отношения.
– Давай, – она грустно вздохнула, поднялась с диванчика, направилась к двери, и попутно, не оборачиваясь, добавила, – завтрак позволишь тебе приготовить?
– Да.
Шагэ вышла, тихо прикрыв за собой дверь, а Кинт снова улегся на подушку и закрыл глаза.
Глава четырнадцатая
Утром Кинт гладко побрился, и оделся так, что со стороны был похож на торговца средней руки, разве что глубокие шрамы на лице… впрочем, пробиться в успешные торговцы зачастую нелегко. Шагэ не вышла провожать Кинта, он в одиночестве позавтракал бутербродами и ароматным свежезаваренным чаем и, прихватив саквояж и трость, вышел на улицу. Погода радовала, разве что было немного ветрено, но тепло – весна в самом разгаре.
Нанять экипаж ранним утром не составило труда, он быстро доставил «торговца» на станцию воздухоплавания. Контора станции только открылась и кроме подростка, что проворно управлялся с войлочной теркой, полируя старый паркет, и женщины кассира за окошком, внутри никого не было.
– Доброе утро, – Кинт подошел к окошку и поприветствовал еще сонную женщину, протягивая жетон инспектора…
– Да, да! – тут же проснулась она, – доброе утро, меня предупредили, вот ваш билет.
– Благодарю, – Кинт коснулся полей шляпы, и вышел из конторы.
Сравнив рисунок вымпела на билете с рисунками на корпусах нескольких пассажирских скреверов на разгонном поле, он обнаружил нужный и, вскидывая трость, медленно пошел к нему. Вдруг, его посетила скверная мысль о том, как закончился последний полет. Кинт остановился, медленно оглянулся по сторонам. Ничего подозрительно не обнаружив, он пошел к машине. Было еще действительно очень рано, в стороне, у швартовочных мачт, пока никакой суеты, у одной из них висит огромный транспортный дирижабль, отбрасывая гигантскую тень почти на все разгонное поле.
– Это ради вас мне приходится лететь не по графику? – пилот был один, скревер гудел винтами на малых оборотах и был уже явно готов к полету.
– Должно быть да, – Кинт приподнял шляпу, поприветствовав седого, хмурого мужчину облаченного в кожаный комбинезон пилота с меховым воротником, была еще деталь – пояс с кобурой.
Кинт протянул билет, пилот мельком взглянул на него, вынул из большого кармана на бедре летный шлем и, натянув его на голову, проворчал, открывая дверь-люк:
– Забирайтесь, выбирайте любое место.
Кинт проворно заскочил внутрь, сел на место сразу за кабиной пилотов и на соседнее место пристроил саквояж и трость. Пилот сразу после взлета заложил такой крутой вираж, что Кинт едва не распрощался с завтраком, но обошлось, скревер быстро набрал высоту и взял курс на юго-запад.
Получилось даже немного, в полглаза, подремать и проснуться как раз к моменту, когда пилот прокричал из кабины:
– Актур, садимся!
Потерев лицо ладонями, и сгоняя дрему, Кинт прильнул к иллюминатору, но рассмотреть город было трудно – над Актуром стелился смог, что изрыгали из себя сотни труб заводов, фабрик, цехов и лабораторий, разве что небольшая часть бухты и порт были видны.
Машина мягко опустилась на самом краю поля, шум винтов стих, пилот вышел из кабины и сразу сделал шаг к двери-люку, в его руке был пистолет, который уставился вороненым стволом в лицо Кинта.
– Ждите, и не шевелитесь, – спокойно сказал пилот и сдвинул засов.
– Забавно…
– Ничего забавного, руки! Руки на колени положите, смотрите прямо перед собой!
Прошло несколько минут, Кинт услышал среди прочего авиаторского шума, звук подъехавшего моторного экипажа, дверь-люк открылась, и в салон ворвался запах столицы, жуткая смесь запахов – моря, сожженного угля и горючих смол и странно, но легкий аромат цветов, тех, что растут чуть севернее, в степи.
– С чем связан такой теплый прием? – глядя перед собой спросил Кинт.
– Меня прислали убедиться, что прилетел именно ты, – голос заставил сердце Кинта немного споткнуться в ритме, он медленно повернул голову и снова замер.
– Это он? – нарушил тишину пилот скревера.
– Да, – Маани сняла руку с рукояти револьвера в кобуре.
– Хорошего дня, – убирая пистолет в кобуру, бросил пилот скревера и спрыгнул на траву.
– Добро пожаловать в столицу, господин капитан!
– Ты как всегда великолепна, а в этой форме… – прихватив саквояж и трость, Кинт тоже выпрыгнул из салона и встал перед Маани, несколько растерявшись от неожиданной встречи, – рад тебя видеть.
От пилота императорского флота было действительно не отвести взгляда – летный комбинезон не висел мешком, а был подогнан по фигуре и подчеркивал все ее части, ремень на тонкой талии чуть оттягивала массивная кобура, волосы были забраны под кожаный шлем с очками, лишь челка, как всегда непослушная, свалилась на лоб… Ее глаза немного блестели, и все это великолепие украшала сдержанная улыбка.
– Я тоже рада, пойдем, – она тронула его за плечо и указала на моторный экипаж, за рулем которого сидел долговязый водитель в синем камзоле и чуть ли не упирался головой в потолок.