Пес войны
Шрифт:
Гирхарт усмехнулся про себя. Что-то он стал слишком самоуверен. А ведь ему предстоит сделать то, что не удавалось никому уже более трёх столетий. Покровительство Богов, конечно, стоит многого, но сражаться вместо него Боги не станут. Даже наоборот, если в последний момент сочтут его недостойным, то могут и отнять победу. Высшие силы капризны, и Те, которым он служит - не меньше, чем прочие.
Рудессы остались позади. Дорога отошла от побережья, устремившись вглубь Рамаллы. Впереди была невидимая пока Коэна, властительница полумира, богатейший, красивейший город, проклятый богами и людьми. В армии Гирхарта никто не сомневался в конечном итоге похода, и над войском витал дух радостного предвкушения. Да и не только над
Что сейчас творится в самой Коэне? При известии о вторжении в Рамаллу очередного войска город запер ворота, и сообщение с агентами Гирхарта прервалось. А ему очень хотелось бы знать, царит ли за высокими коэнскими стенами паника, или же её жители, привыкшие за последнее время к самым неожиданным поворотам судьбы, ожидают неизбежного с философским спокойствием. Так или иначе, но никто не пытался остановить повстанцев и их смунских союзников на пути к столице. Похоже, Серлей решил отсидеться за стенами, рассчитывая, что рано или поздно мятежники уйдут, так ничего и не добившись. Ну, а тогда можно будет подумать о мести.
Когда впереди показались коэнские стены, пришло давно ожидаемое Гирхартом известие из Ханда. Вызванное покойным Тиокредом подкрепление высадилось в порту и в растерянности остановилось, узнав, что спешить на помощь уже некому. Гирхарт отправил к ним гонцов, предлагая объединить усилия и вместе ударить по общему врагу. Договорённости удалось достичь легко, единственная заминка произошла, когда решалось, кто будет осуществлять верховное командование. Дело решил предъявленный Гирхартом указ Тиокреда о назначении его наместником Смуна. Среди настаранских сторонников Кравта столь высокопоставленных особ не нашлось, и вопрос отпал сам собой. Дело оставалось за Арном и его людьми, но вот тут было сложнее. Уверенности, что они придут, не было до самой последней минуты.
Гирхарт отправил Арну письмо ещё до того, как пересёк границу Рамаллы. Примерно на полпути от Рудесс до Коэны от рамальцев пришёл ответ. Когда посланцы Арна вошли в шатёр Гирхарта, маршалу сразу не понравилось выражение их лиц. Тем не менее он приветствовал их со всей возможной сердечностью, и предложил изложить суть привезённого ими ответа.
– Мы здесь только для того, чтобы передать, - глядя Гирхарту прямо в глаза, отчеканил возглавлявший посольство незнакомый молодой полковник, - что никто из нас никогда не будет иметь ничего общего с предателем, погубившим Таскира, нашего вождя!
Гирхарт почувствовал себя так, словно его стукнули дубиной по голове. Он молча смотрел на рамальцев, будучи не в силах ничего сказать, и в голове крутилась только одна мысль: как они узнали? Но среди стоявших за его спиной офицеров послышался ропот.
– Вы обвиняете в этом нас?
– спросил генерал Марх.
– Да!
– резко ответил глава посольства, вздёргивая подбородок. Ропот за спиной Гирхарта стал громче.
– Не вас лично, генерал, - вмешался ещё один посланец, постарше и, видимо, благоразумнее первого.
– Мы обвиняем в этом лишь одного человека, которого вы имеете несчастье числить своим предводителем.
А ведь они боятся, вдруг понял Гирхарт. Они знают о его безжалостности, и знают, чего от него можно ждать. Это неожиданное открытие помогло ему успокоиться. Он медленно поднялся, и шум тут же стих.
– Оскорбление, которое вы мне нанесли, - Гирхарт говорил негромко, но его тихий голос прозвучал весомей любого крика, - до того нелепо, что я даже не считаю нужным на него отвечать. Это вам придётся ответить мне за него. Передайте тому, кто вас послал, что Гирхарт Пёс шлёт ему вызов. Если он готов доказать свои слова
Договорив, Гирхарт снова опустился в кресло и застыл, глядя на послов своим обжигающе-холодным взглядом. У очень немногих людей хватало самообладания его выдержать. У полковника не хватило.
– Я передам, - угрюмо сказал он, отводя глаза.
После их ухода собравшиеся в шатре с новой силой разразились негодующими возгласами. Гирхарт слушал их молча, чувствуя себя выжатым, как лимон. Сил не было даже на то, чтобы одёрнуть разбушевавшихся сподвижников.
Теперь, глядя на некогда родные, а теперь ненавистные коэнские стены, Гирхарт гадал, окажется ли сказанного им достаточно, чтобы пересилить ненависть, которую его бывшие соратники теперь к нему питают. И когда ему доложили, что с востока подходит армия с золотым конём на зелёных знамёнах, маршал не смог сдержать вздоха облегчения. То, что с кем-то из этой армии ему предстояло встретиться в смертельном поединке, его сейчас не волновало. Главное - Коэна падёт. А всё остальное неважно.
Основания для такого оптимизма были. Никогда ещё к стенам Коэны не подступала столь многочисленная армия, вернее даже не одна, а целых три. Общая их численность превышала сто тысяч человек, но всё же было ясно, что лёгкой победы не получится. Свою столицу коэнцы будут оборонять до последней капли крови, а крови этой там хватало - Серлей разместил в стенах города все свои войска. Была в этом и положительная сторона: такую ораву ещё следовало прокормить, и это не считая горожан, так что долгой осады им не выдержать. Однако пока трудности со снабжением возникли у осаждающих. Коэнцы подготовились основательно, во всей округе не осталось ничего съестного, всё прочее, что могло пригодиться войскам Гирхарта, тоже либо вывезли, либо уничтожили. Были вырублены даже знаменитые ореховые и буковые рощи, так украшавшие окрестности Коэны. Чтобы построить осадные орудия, брёвна приходилось везти издалека.
А осадные орудия были нужны, тех, что привёз с собой Гирхарт, явно не хватало, а у прочих их не было вовсе: Арну не приходилось осаждать городов, настары к этому тоже не готовились, поскольку, когда они пускались в путь, в Коэне сидел Тиокред. План осады разработали на малом совете, где присутствовали только генералы всех трёх армий. Пришедшие на него Арн с Эвером обменялись с Гирхартом лишь холодными поклонами, и вообще старались без крайней нужды к нему не обращаться, однако права Гирхарта распоряжаться всеми силами союзников, в том числе и рамальцами, они, к его большому облегчению, даже не пытались оспаривать. После малого совета состоялся большой, на котором план был доведён до сведения остальных офицеров и распределены конкретные задачи. Всё было готово, оставалось только действовать.
Коэна включала в себя Верхний город, Нижний и Новый или Заречный, стоявший на другом берегу полноводной Инни с переброшенными через неё четырьмя каменными мостами, предусмотрительно перекрытыми на обоих концах крепкими воротами. Ворота эти, как было известно Гирхарту, в мирное время закрывались на ночь и открывались по утрам, одновременно со всеми остальными городскими воротами. С воротных башен мосты простреливались во всю длину, и потому не стоило и пытаться высадить на них десанты. Других разрывов в обороне города не было, так как стены шли и по берегам реки, замыкая все три города в каменные кольца. Картину довершали мощные башни через каждые двести шагов. Оба акведука, подававшие в город воду из горных источников, были уже разрушены, но в городе было достаточно колодцев, а также цистерн для сбора дождевой воды - жажда, в отличие от голода, осаждённым не грозила.