Пес войны
Шрифт:
– Я понимаю, - кивнула Эджельстана.
– Вот и отлично. Свадьба состоится через четыре дня. Надеюсь, Вас не обидит, если по вашим меркам она будет скромной. Я не люблю излишней роскоши.
Некоторое время они молчали.
– Вы прекрасно говорите по-коэнски, - нарушил тишину Гирхарт.
– Если не секрет, у кого Вы этому научились?
– Никакого секрета, мой господин. В гареме моего царственного отца были женщины со всех концов земли. В том числе и из Коэны.
– Вот как? Ах да, Кассан... Пираты никогда не отличались почтением к
– Эти пираты были Вашими союзниками в борьбе с Коэной, - с лёгким упрёком сказала Эджельстана.
– Верно, но от этого они не перестали быть пиратами. Врагами коэнцам они стали лишь потому, что те пытались им помешать. Кстати, а эманийские корабли они разве не грабят?
Царевна слегка замялась.
– Случается, - признала она.
– Но не настолько, чтобы забывать ту помощь, которую они нам оказывают.
– Оказывали, Вы хотите сказать. Ведь Коэны больше нет, а значит, нет и общих врагов.
Гирхарт с лёгкой усмешкой смотрел на свою оказавшуюся в небольшом затруднении собеседницу. Не может же Эджельстана признать, что её отец рассматривает как потенциального врага самого Гирхарта и приберегает пиратов для борьбы уже с ним.
– Да... Да, Вы правы, господин мой, - наконец согласилась она.
– Но успокаиваться пока рано. Коэна, при всех своих недостатках, служила сдерживающим фактором. Теперь же страны, ранее входившие в состав империи, могут попытаться урвать свой кусок, в том числе и за счёт Эмайи.
– С этим трудно спорить, - кивнул Гирхарт.
Вернувшись к себе, он застал в своей спальне Фрину. Она была единственной, кто имел право входить в его покои без доклада, даже в его отсутствие.
– Ну, и как твоя будущая супруга?
– лениво спросила она.
– Да примерно как мы и думали, - пожал плечами Гирхарт.
– В меру умна, в меру самодовольна. Ты её, кстати, видела?
– Издали, - Фрина накрутила на палец чёрную прядь.
– Ещё успею насмотреться.
– И то верно, - Гирхарт сел на постель и задумчиво посмотрел на свою подругу.
– Скажи, Фрина... Твой Бог не обижается, что у Него в Сегейре нет дома?
– Хочешь построить Ему храм?
– Да. Как бы ты на это посмотрела?
– А твои Боги не рассердятся?
– Ну, я же для тебя его построю. А у Них уже всё есть.
Фрина на минуту задумалась, потом качнула головой.
– У Него здесь не будет паствы. Ведь многолюдные моления, гимны, богатые дары - всё это нужно не столько Им, сколько нам. Боги сами берут то, что Им нужно, а чтобы служить Ему, мне хватает дворцового храма.
– Но разве Он не ценит приношения от чистого сердца?
– А кто здесь будет их приносить?
Гирхарт кивнул. И впрямь некому, разве что какой-нибудь соотечественник Фрины забредёт в Сегейр какими-нибудь неведомыми путями.
День коронации и бракосочетания выдался как по заказу. Уже наступила осень, но погода решила побаловать людей несколькими тёплыми солнечными днями. Гирхарт постарался свести все формальности к минимуму, но всё равно не обошлось без
Потом было бракосочетание эманийской царевны с уже увенчанным государем Сегейрской империи. Жрица Великой Матери соединила руки молодых, сковав их невидимыми, но прочными узами до самой смерти, и Гирхарт вздохнул с облегчением. Официальная часть была закончена. Предстоял ещё пир, но на нём можно будет немножко расслабиться.
Невеста казалась совершенно спокойной и всем довольной, не выказала она никаких признаков волнения даже тогда, когда молодым настала пора идти в опочивальню. Гирхарт заподозрил было, что окажется не первым её мужчиной, но всё оказалось в порядке. Видимо, жизнь в гареме неплохо подковала её в теоретическом плане.
Празднования длились три дня - меньше было бы просто неприлично. Пиры, танцы, состязания в воинских искусствах, выступления певцов и музыкантов. Разумеется, двору Гирхарта было далеко до утончённости Коэны, но искусство складывать слова в стихи и исполнять их под музыку ценится у всех народов, даже у самых варварских. Большинство его новых подданных не поняли бы ни классической поэзии, ни театра, но песни они весьма одобряли, особенно если те были на близкие им темы: битвы, подвиги, а также душещипательные любовные истории, почти непременно с трагическим концом.
За всё время празднеств Гирхарт не виделся с Фриной, и сам удивился, насколько успел по ней соскучиться. Утром четвёртого дня он первым делом направился к ней, но оказалось, что она уехала в недавно подаренное им поместье. Неприятно удивлённый тем, что его подруга могла покинуть его, даже не поставив в известность, Гирхарт чуть было не кинулся следом, но вовремя опомнился. Ограничившись тем, что послал ей вслед письмо с просьбой объяснить своё поведение, он вернулся к заждавшимся его государственным делам.
К его некоторому удивлению, молодая супруга решила не ограничивать общение с ним спальней и протокольными церемониями. Эджельстана повадилась присоединяться к нему за трапезами, развлекая мужа беседой. Она была неглупа и в самом деле хорошо образована, много знала об искусстве Коэны, и они весьма мило обсуждали поэзию и музыку. Правда, когда она попыталась заговорить о политике, Гирхарт мягко, но непреклонно дал понять, что эту тему в беседах с супругой он затрагивать не собирается. Эджельстана не сдалась и спросила, каковы обязанности императрицы, потому что сидеть без дела ей скучно.