Пес войны
Шрифт:
Собрался он быстро. Ко времени его выступления Исмир и в самом деле смог сообщить кое-какие новости. По всему выходило, что тайная подготовка этого восстания началась задолго до того, как тининские коэнцы принялись мутить воду. Нарисовался и его руководитель - довольно молодой и весьма честолюбивый вождь племени рамнов по имени Родхли. Обладая несомненными задатками администратора и полководца, он, когда ему предложили помощь из Тинина, не стал отказываться, приняв и деньги, и даже офицеров-советников. Не иначе, сказалось влияние Гирхарта и смунцев в его войске, наглядно показавших, что регулярную армию можно бить, только играя по её правилам. Большей частью войска Родхли была не признающая строя орда, как это и было в обычае у варварских народов, но ядро её составляла личная дружина вождя, в которой тот сумел насадить железную дисциплину и субординацию. Именно эта дружина
О самом Родхли было известно, что это человек большого роста и физической силы, носит прозвище "Медведь", отменно владеет оружием, храбр, щедр и решающую атаку своих людей всегда возглавляет лично. В общем, смунский идеал победоносного вождя, да и только.
К смунской границе сегейрцы подошли в начале третьего месяца весны. Там их уже ждали. По словам регулярно высылавшего отчёты Дарнилла (судя по ровному почерку, он по-прежнему предпочитал их диктовать), больше всего трудностей возникло с фуражировкой. Восставшие, избегая прямого столкновения, без устали охотились за отрядами фуражиров, так что скоро в армии начался настоящий голод. Трудности со снабжением возникали не только из-за партизанских действий смунцев, но и из-за того, что с пути сегейрской армии тщательно убирали всё, что могло ей понадобиться. Дарнилла встречали пустые деревни, откуда было вывезено всё зерно, угнан весь скот, нередко сожжены и сами дома. Нужно было принимать решительные меры, и маршал их принял. Узнав через Исмира, поддерживавшего с ним контакт с первых дней его пребывания в Смуне, что в одном из крупных местных городов находятся большие запасы, Дарнилл повёл своё войско не к Сарле, как ему было приказано, а прямиком к этому городу, носившему название Эрнива. Как оказалось, тот был прикрыт с одной стороны болотом, а с другой - рекой, так что подойти к нему можно было лишь по узкой, хорошо охраняемой дороге. Но Меченого это не смутило. Он приказал строить гати прямо через трясину, закрывая их от обстрела со стен большими щитами, и его солдаты справились с этой задачей, несмотря на постоянные вылазки противника. Как только работа была завершена, армия во время очень кстати случившегося сильного ливня перешла через болото и пошла на приступ. Защитники Эрнивы почти не оказали сопротивления, и город был взят первым же штурмом.
Решив таким образом проблему снабжения, Дарнилл двинулся на соединение с Исмиром. Приняв командование над объединёнными силами сегейрцев, он пошёл к ещё одному оплоту восставших, крепости Арниол, стоявшей на неприступной скале, но, достигнув её, как он писал в отчёте Гирхарту, счёл штурм нецелесообразным, так как потери в любом случае были бы очень велики, а шансы на успех - ничтожны. К тому же маршал, по старой привычке грабить и разрушать всё, до чего удавалось дотянуться, ухитрился восстановить против себя племя караджей, до сих пор хранивших нейтралитет. Их примеру последовали соседи, так что у сегейрцев земля загорелась под ногами. Положение стало критическим.
В этих условиях маршал принял неожиданное для тех, кто знал его упорство, решение отступить. Громко объявив, что с такими силами, как у него, войну не выиграть, он двинулся к рамальской границе. Разумеется, смунцы, и без того воодушевлённые своими успехами, воодушевились ещё больше и кинулись в погоню, чтобы добить убегающего противника. Догнать Дарнилла им удалось без труда.
Впоследствии, анализируя ход войны, Гирхарт спрашивал себя, додумался ли бы он сам до столь простого хода. Расчёт Меченого оказался безошибочным. Далеко оторвавшаяся от пехоты, смунская конница догнала сегейрцев на марше и, не став дожидаться товарищей, тут же атаковала. Именно этого от неё и ждали. Имперская армия мгновенно перестроилась в каре, приняв в середину обоз, и встретила нападавших во всеоружии.
Разлетевшихся всадников ждала сплошная стена копий - приём, отработанный войсками Гирхарта ещё до приснопамятного боя с Ларчем, и с тех пор ни разу не подводивший. Несколько атак смунцев разбилось об эту стену, а потом кавалерия Дарнилла пошла в контратаку. Смунская пехота на поле боя так и не появилась: сегейрцы встретили её уже когда гнали врага, и с ходу опрокинули, не дав возможности подготовиться. Враг в беспорядке отступил к крепости Лабрай.
Подойдя к ней и убедившись, что она укреплена немногим хуже, чем Арниол, Дарнилл приготовился к долгой осаде. Остальной Смун притих, но маршал был уверен, что это затишье - временное, о чём и доложил Гирхарту в очередном послании. Гирхарт склонен был с ним согласится. Пока Дарнилл не допустил не единой ошибки,
А в Тинине между тем творилось что-то непонятное. Не иначе, драка за власть всё-таки началась, причём сразу в таких масштабах, каких Гирхарт и не ожидал. Разом умерли несколько виднейших представителей тамошней коэнской элиты, умерли словно бы случайно, но уж очень вовремя. Растерявшиеся кланы, лишившись своих вожаков, недоверчиво поглядывали друг на друга, но от взаимной грызни пока воздерживались, решая куда более важный вопрос - кто заменит умерших. Вопрос, как выяснилось, решался отнюдь не просто, наследники покойных по прямой линии были в большинстве своём ещё молоды и не успели набрать должного авторитета, поэтому на эти роли начали претендовать дальние родичи и друзья. И потому грызня, где в большей степени, где в меньшей, началась внутри самих кланов. И только когда прознатчики сообщили, что занятые выяснением отношений коэнцы не обратили внимания на некоторые кадровые перестановки в администрации и вооружённых силах провинции, до Гирхарта начало доходить, что происходит.
Наместник! Сыграло ли свою роль послание Гирхарта, или он сам устал быть лишь номинальным правителем, но он явно решился на собственную игру. И всё шло к тому, что у него получится. Когда коэнцы, наконец, определятся, кто из них отныне будет главным, они с удивлением обнаружат, что из хозяев превратились в подданных, а все бразды правления - в руках наместника.
Что ж, планам Гирхарта это отнюдь не препятствовало, наоборот. Так он сможет начать даже быстрее. Но торопиться пока не следовало. Пусть всё идёт, как идёт, пусть у Тинина будет один хозяин, сил это ему не прибавит. Прежде разберёмся со Смуном, благо со стороны его восточного соседа сюрпризов можно не опасаться, там своих проблем хватает.
Дарнилл продолжал доказывать, что Гирхарт не ошибся, послав его на подавление мятежа. Он построил вокруг Лабрая кольцо укреплений, общей длиной больше десяти миль, надёжно заблокировав подвоз продовольствия осаждённым. Запертое в крепости смунское войско попыталось прорвать блокаду, но сегейрцы после ожесточённого боя загнали их обратно в крепость. После этого осаждённые притихли, и маршал был уверен, что они ждут подмоги извне. Что ж, война на два фронта его не пугала, и он заблаговременно принял меры. На некотором расстоянии от первой линии укреплений он построил вторую и стал усиленно свозить в лагерь фураж и продовольствие. Так что когда ожидаемая подмога осаждённым пришла, её встретили с распростёртыми, хоть и далеко не дружественными объятиями.
Собравшиеся со всего Смуна вояки попытались взять дарнилловы укрепления с ходу, но были отброшены со значительными потерями. Спустя сутки штурм повторился. На этот раз к нему готовились тщательнее. Выждав наступления сумерек, смунцы незаметно подобрались вплотную ко рву, засыпали его хворостом и землёй и ринулись на приступ. Очевидно, им как-то удалось согласовать свои действия с засевшими в Лабрае людьми Родхли, в то же самое время атаковавшими войско Дарнилла со стороны крепости. Предполагавший подобное развитие событий маршал заранее позаботился вырыть вокруг стен ямы-ловушки с кольями на дне, куда значительная часть атакующих и провалилась. Оставшихся засыпали камнями и ядрами из метательных орудий. Бой продолжался всю ночь, и к рассвету смунцы - и извне, и изнутри - отошли, не добившись успеха. На какое-то время Дарнилл получил передышку. В донесении Гирхарту он писал, что ждёт третьего штурма, который, судя по всему, окажется решающим.
Как обычно, он оказался прав. Чтобы подготовить новое нападение, смунцам потребовалось около месяца. Место они выбрали весьма тщательно: там, где внешние укрепления были слабее и к тому же ближе всего подходили к самой крепости. Там-то и был основной натиск, в то время как ещё в нескольких местах чуть раньше начались отвлекающие атаки. К счастью, Дарнилл не попался в столь простую ловушку. Не оказалось для него неожиданностью и нападение из Лабрая. Стиснутый с двух сторон, он, тем не менее, сумел отбить все атаки, а позже даже смог сделать вылазку и напал на атакующих с тыла. Измотанные безрезультатным боем смунцы не выдержали и побежали. Пустившаяся вдогонку конница довершила разгром. Осада с сегейрского лагеря была снята, множество мятежников перебито, остальные разбежались. На следующий день сдался и сам Родхли. Мятеж был подавлен.