Пес войны

Архангельская Мария Владимировна

– Пить будешь?
– спросил он.

– Не откажусь, - сказал Дарнилл, державший себя наедине со своим командиром достаточно вольно, без "величеств", благо тот не возражал.

– Тогда налей себе, и мне тоже.

Некоторое время они молча смаковали красный напиток.

– А каковы Хоттар и Лавар, - наконец заговорил Дарнилл.
– "Мы против, мы против"...

– Да, - Гирхарт усмехнулся.
– Чтобы возражать в заведомо безнадёжной ситуации, нужна определённая сила духа, не находишь?

– Или глупость.

–

Ну, нет. Они кто угодно, но не глупцы. По-моему, - задумчиво добавил император, - Лавара всё происходящее даже забавляло.

Дарнилл промолчал. Даже самому себе маршал не признавался, что явное благоволение Гирхарта к коэнцу вызывает в нём чувство ревности. Тыловая крыса, в жизни крови не нюхавшая, кроме как при бегстве из Коэны, а командир носится с ним так, словно тот ему двадцать сражений выиграл. Многие, прошедшие с Гирхартом весь путь с самого начала, такого внимания не удостаивались.

– А кстати, ты жениться не собираешься?
– вдруг спросил император.

– Не думал об этом, - чуть растерянно признался маршал.

– Так, может, пора подумать? Ты ведь ненамного моложе меня. Мне скоро сорок два, а тебе?

– Тридцать шесть...

– Ладно, - Гирхарт поставил опустевший бокал.
– Я хочу услышать твои соображения по поводу намечающейся Тининской кампании. Если её можно так назвать.

– Вы хотите, чтобы её возглавил я?

– Не думаю, что в этом есть необходимость. Боёв не предвидится, разве что коэнская армия решит погеройствовать. Решай сам, но я бы на твоём месте выбрал генерала потолковей и отправил его туда, а сам остался здесь.

– Пожалуй, я так и сделаю, - кивнул Дарнилл.
– Думаю, надо пройти Гронидским перевалом и, обойдя лагерь генерала Идарни с юга, занять Фиарину. Пути от столицы к побережью перекрывать не стоит - пусть те, кто захочет бежать, бегут. А потом можно будет заняться нашим генералом. Но мне тоже кажется, что он не захочет драться.

– Пока будет считать, что мы собираемся посадить на трон Сууна или Боурна, он будет сидеть тихо.

– Значит, надо разоружить его раньше. Можно попробовать выманить его...

– Обсудим это с Шармасом. Сколько полков хочешь послать?

– Думаю, что двух будет достаточно...

ГЛАВА 8

Эджельстана снова носила дитя, и все гадатели наперебой сулили императорской чете ещё одного мальчика. И, хотя радости по этому поводу было меньше, чем в прошлый раз, - всё-таки второй не первый, - все, жаждущие продемонстрировать верноподданнические чувства, а также искренне озабоченные благом государства, спешили принести жертвы богам, прося у них благополучного разрешения для императрицы и здоровья будущему ребёнку. Старший, почти двухгодовалый принц Лериэн, рос здоровым и крепким, но судьба каждого человека в руках богов, и что они решат через год или через десять лет, никто не знает. Так что оставалось лишь радоваться тому, что Эджельстана - женщина здоровая и плодовитая, способная подарить стране,

если боги позволят, ещё многих принцев и принцесс, укрепляя династию.

Но немало было и тех, что молились как раз об обратном. Пожалуй, если бы император со своим сыном неожиданно умерли, эта весть вызвала бы волну ликования по всей стране. Не было ещё в истории Рамаллы правителя, которого бы так любили и так ненавидели, как Гирхарта Пса. Для одних он был освободителем от ненавистного ига, для других - разрушителем целого мира, жестоким и наглым захватчиком. И, хотя уставшая от междоусобиц страна не спешила бунтовать против нового императора, потихоньку приходя к выводу, что жить можно и при нём, все же полностью от этой ненависти он сможет избавиться только после того, как умрут последние, помнящие Коэну. Да и тогда - они могут завещать ненависть детям.

И всё же власть императора была прочна. Умри Гирхарт, и страна погрузится в хаос, но пока он был жив, конкурентов у него не было. Глядя на восходящее солнце, Каниэл думал, что дорого бы дал за возможность прочесть будущие хроники. Если династия, основанная Гирхартом, устоит, нетрудно догадаться, что там напишут, а вот если сменится... Как тогда будет трактоваться фигура императора - как великого героя или великого злодея? Но ясно одно - какие бы чувства Гирхарт Пёс не вызвал у потомков, равнодушными он их не оставит.

В дворцовом саду было тихо. Лёгкий ветерок чуть покачивал ветви деревьев, пестрели цветы позднего лета, поблёскивала роса, еле слышно журчал невидимый отсюда фонтан. Тишина и благодать, даже не хочется уходить, но скоро подадут завтрак, и начнётся обычный день, заполненный рутинными делами. Хорошо бы всё-таки выбрать время и съездить в пожалованные ему императором владения. Подходит время убирать урожай, и, хоть он и небольшой знаток сельского хозяйства, но за своим имуществом приглядеть всё же стоит.

– Доброе утро, господин Лавар. Вы, я смотрю, тоже любитель ранних прогулок?

Каниэл обернулся и встретился взглядом с подошедшим к нему Орнареном.

– Да вообще-то нет, господин канцлер, - Лавар пожал плечами.
– Просто проснулся раньше обычного, вот и вышел пройтись. Какое чудесное утро, не правда ли?

– А вот я люблю прогуляться перед завтраком, - Орнарен пристроился рядом, и они медленно пошли по дорожке.
– Улучшает пищеварение. А утро и впрямь чудесное. Как себя чувствует ваша милая супруга?

– Благодарю вас, у неё всё в порядке. А вы сами, кстати, не намерены жениться?

– Трудно найти достойную пару. Это вам посчастливилось встретить равную себе. Урождённая Лерти, не так ли? Такой старинный, уважаемый род... Да и сама госпожа Лаэна - прекрасная женщина и истинная патрицианка. Но, конечно, жениться надо, и поскорей, хотя бы для того, чтобы успеть обзавестись наследниками. Их ведь у меня теперь не осталось, а я, увы, уже немолод.

– Искренне вам сочувствую, господин Орнарен.