Песенный мастер
Шрифт:
Он уже дремал, когда неожиданное дуновение прохладного воздуха вырвало его из сна. Неужели за ним уже пришли? Но нет — тогда бы включили свет. А сейчас света не было, даже в коридоре, если его чувства не обманули, и дверь-таки была открыта.
— Кто это? — спросил он.
— Ш-шш, — прозвучал ответ. — Капитан?
— Да. — Капитан с трудом попытался вспомнить этот голос. — Кто вы такой?
— Вы меня не знаете. Я всего лишь солдат. Но вас я знаю, Капитан. И я вам кое-что принес.
После этого Капитан почувствовал, как чьи-то пальцы
— Что это?
— Честь, — ответил солдат. Голос принадлежал очень молодому человеку.
— Зачем?
— Вы не собирались изменять Майкелу. Но вас хотят представить как предателя, я знаю. И они хотят, чтобы вы умерли как предатель. Так что — если вы хотите — здесь для вас честь.
И снова дуновение ветерка, когда солдат исчез в темноте; когда дверь захлопнулась, вновь вернулась жаркая духота. Капитан держал в руке смерть. И ему не хотелось терять времени. Солдат был молодой и хитроумный, но очень скоро система безопасности поставит тюремщиков на ноги — если тревога уже не прозвучала. Так что сейчас, возможно, за ним придут.
А что, если я смогу все-таки доказать свою невиновность, размышлял Капитан. Зачем мне теперь умирать, если я смогу оправдаться и жить до конца дней своих?
Но потом о вспомнил о том, что могут раскрыть наркотики и вопросы Управляющего, и видел теперь в мыслях только ее темное-темное лицо; после чего вскрыл шприц и позволил яду войти под кожу. В обычных условиях, если была введена соответствующая доза, он мог рассчитывать на несколько секунд жизни, но сейчас у него было лишь то, что содержалось в шприце.
Он все еще удерживал иглу, воткнутую в живот, как вдруг в камере включился свет, открылась дверь, и вовнутрь вбежали охранники. Они вырвали иглу у него из рук, а затем подняли, чтобы вывести из камеры.
— Поздно, — слабым голосом произнес он, но его все равно тащили по коридору.
Конечности Капитана были уже мертвыми; он узнал яд и понял, что это верный знак, что смерть не задержится, неважно, что бы с ним не делали. Они прошли мимо еще одной двери, где Капитан увидал спину молодого солдатика, которого трое охранников тащили в комнату для допроса
— Спасибо тебе, — попытался сказать Капитан юноше, но голос его был уже столь слабым, что не мог перебить звука шагов и шелеста униформы в коридоре.
Его положили на столе, над ним склонился доктор, и сразу же покачал головой: слишком поздно.
— Пробуйте все что угодно! — крикнул голос, в котором Капитан с трудом узнал голос Управляющего.
— Управляющий, — прошептал Капитан.
— Ну, говори, сволочь! — В голосе Управляющего была слышна мука.
— Передайте Майкелу, что моя смерть освободит заговорщиков больше, чем убьет их.
— Ты думаешь, что он этого не знает?
— И передайте ему… передайте…
Управляющий склонился еще ближе, но капитан уже умер, не зная, смог бы передать он последние свои слова Майкелу до того, как замолкнет навеки.
15
Анссет
— Только глупец мог убить этого солдата! — кричал Майкел.
Управляющий, делая вид, что перепуган, сказал:
— Я пробовал все: наркотики, гипноз, но он был заблокирован, и заблокирован очень хорошо…
— Ну да, и потому вы избрали старомодные пытки!
— Просто это было еще одним из видов наказания за измену. Думаю, что если бы я применил их, он бы выдал всех, принявших участие в заговоре…
— Ага, а теперь он умер, и теперь у нас нет ни малейшей надежды открыть…
— Но ведь он же был заблокирован, я уже говорил. Так что я мог делать?
— Что вы могли сделать!
Майкел отвернулся от собеседника. Анссет услыхал оттенок удовлетворения в его голосе. Почему? Это было мрачное удовольствие от того, в чем сам Майкел открыто признаться не мог.
— Значит, он пронес Капитану яд, как мы не старались.
— Во всяком случае, это доказывает виновность Капитана, — заметил Управляющий.
— Во всяком случае, это ничего не доказывает! — фыркнул Майкел и вновь обратил лицо к Управляющему, обманув все представления того о счастливом окончании всего прецедента. — Вы обманули мое доверие и провалили свое задание!
Это было началом ритуала. Управляющий послушно сделал следующий ход:
— Мой Господин Император, я поступил глупо. Я заслуживаю смерти. Я вынужден отказаться от занимаемого положения и прошу, чтобы меня казнили.
Майкел тоже следовал предписаниям ритуала, но рассержено, без присущей ему грации, как бы желая убедиться, что Управляющий знает о том, что его извинили, но не простили:
— Вы чертовски правы, что повели себя по-дурацки. Я гарантирую вам жизнь из-за бесконечно ценной службы по выявлению предателей на высших должностях. — Сказав это, Майкел склонил голову на бок. — И кого, вы считаете, мне сделать следующим Капитаном гвардии?
Теперь Анссет был еще более ошарашен. Управляющий вместе с императором ломали друг перед другом комедию относительно чего-то, очевидного им двоим, как вдруг Майкел спрашивает мнение Управляющего по вопросу, который совершенно не входил в его компетенцию. И у того уже был готов ответ.
— Конечно же, Рикторса Ашена, мой повелитель.
Конечно же? Подобное замечание было совершенно неуместным, и в некоторых обстоятельствах даже опасным. Но ведь Управляющий никогда не допускал для себя опасности. Самым безопасным для него выходом было бы сказать, что он никогда такими вопросами не занимался и не может ничего советовать императору в подобных жизненно важных вещах. Но тут же он говорит «конечно».