Песенный мастер
Шрифт:
Особой униженностью отличился сатрап с планеты Саннунувей, он шел перед целой делегацией чернокожих киншасцев, одетых в причудливые старинные земные костюмы. Киншаса, совершенно смешным образом, считалась суверенной нацией, хотя, как прошептал Управляющий на ухо Анссету, они даже свою страну поместили в неправильном месте, что древняя Киншаса находилась в долине реки Конго, в то время, как нынешние невежественные селяне проживали на южной оконечности Африки. Тем не менее, они сунули свой нос во дворец к Майкелу, называя собственного представителя послом, и самое смешное, им, почему-то, даже уделили особое внимание, которое не уделяли более важным людским сообществам.
— Все эти щеголи
Африканцы выглядели весьма живописно — их волосы, сколотые костями и особенными украшениями, чтобы держать прическу вместе, были подняты в высокие башни; на груди болтались ожерелья из когтей, и только тонюсенькие набедренные повязки прикрывали их наготу. Но, какими бы живописными они не были, Майкелу уже все надоело, и он дал знак, чтобы подали вина.
Управляющий наполнил бокал, отпил из него, как требовал того обычай, после чего сделал шаг в сторону трона. А затем вдруг остановился и подозвал Анссета. Удивленный этим, мальчик подошел к нему.
— Почему бы тебе, Сладчайшая Певчая Птичка, не подать вино Майкелу? — сказал Управляющий. Удивление исчезло из взгляда мальчика, он взял бокал и услужливо направился к императорскому трону.
И в этот самый момент расслабленность взорвалась всеобщей кутерьмой. Киншасцы из свиты вытащили из своих странных причесок деревянные ножи — которых никакой детектор открыть конечно же не мог — и кинулись к трону. Гвардейцы отреагировали не медля — их лазеры срезали пятерых киншасцев, но все они готовились стать убийцами, и трое чернокожих остались в живых. Они мчались к трону, вытянув руки, так что деревянные стилеты вот-вот должны были достать императорское сердце. Раздались крики и визг. Охранники-гвардейцы перезаряжали лазеры, чтобы сделать второй выстрел, но все происходило в спешке — слишком сильно они разрядили оружие при первом выстреле. Для подзарядки требовалось какое-то время, и все понимали, что может быть слишком поздно, ничто не сможет остановить деревянные лезвия, прежде чем те вонзятся в грудь Майкела.
Император видел подступающую смерть, но на перепуганного похож не был.
И в тот же момент Анссет метнул кубок с вином в нападавших, после чего прыгнул, закрывая императора. Потом он без особого труда взлетел в воздух и ударил одного из атакующих ногой в челюсть. Угол нанесения удара был изумительно точно, удар резкий и невероятно сильный, так что голова киншасца отлетела футов на пятнадцать, а тело еще стремилось вперед, пока деревянный нож в руке убийцы не коснулся ноги Майкела. К этому времени Анссет уже метнулся в прыжке, ударив голой рукой в живот следующего нападающего так резко и сильно, что кисть пробилась в грудную клетку, и пальцы мальчика раздавили сердце чернокожего.
Третий нападающий остановился всего лишь на мгновение, пораженный бойней, устроенной невинно выглядевшим мальчишкой, что стоял у трона. Но эта пауза была достаточной, чтобы перезарядить лазеры. Вспышка, и тело последнего киншасца-убийцы упало кучкой пепла на пол перед троном.
Все это событие, начиная от первого появления деревянных стилетов, кончая падением последнего нападавшего, заныло всего пять секунд.
Анссет молча стоял посреди зала, шатаясь на собственных ногах, кровь забрызгала все его тело. Он глядел на свои окровавленные руки, на тела, которые он лишил жизни. К нему вернулась давным-давно заблокированная память, и ему вспомнились другие подобные тела, другие оторванные головы, другие люди, что умирали, когда Анссет обучался умению убивать голыми руками. Та самая вина, которая так беспокоила его с момента вечернего пробуждения на судне, возродилась в нем с еще большей силой, и теперь
Все розыски был тщетны. Все предосторожности были бессмысленными. Анссету не нужно было оружие — Анссет сам был оружием, которое могло быть использовано против Отца Майкела.
Вонь крови и раздавленных внутренностей, смешавшись с его чувствами, покрыли его тело холодным потом. Изнутри на свет рвалась рвота. Он был обязан извергнуть ее из себя. Но Самообладание не позволило ему сделать это — это умение как раз и было привито мальчику для таких вот невыносимых моментов. Поэтому он стоял, ожидая, с бесстрастной маской на лице.
Охранники осторожно подошли к нему, не уверенные, что мальчик может выкинуть в следующий момент.
Зато Управляющий был уверен в своих распоряжениях. Анссет слышал голос, дрожащий от ужаса того, как близко подошли убийцы, от того, как близок к смерти был Майкел:
— Держите его под стражей. Помойте его. И ни на мгновение не спускайте с него заряженных лазеров. Через час приведете его в комнату для совещаний.
Гвардейцы поглядели на сидящего на троне и трясущегося всем телом Майкела, лицо которого сделалось совершенно белым, и он им только кивнул.
17
Майкел сидел, глядя в огонь, вспоминая первого убитого им человека. Тогда он был еще ребенком, всего лишь десять лет, моложе Анссета… Нет. Нельзя думать об Анссете.
Да, только десять лет, и все наверху уже спали. Это происходило в годы, когда ужас гостил в мирах Хелпинг Уок, и эта ночь была поворотной. Не было никакого стука, никаких звуков снаружи — только треск выбиваемой двери, вопль матери Майкела, которая еще не успела лечь, визг сестры Майкела, когда та проснулась в своей маленькой комнатке. Майкел не раздумывал над тем, что же это было. Ему исполнилось только десять лет, но подобные вещи в те годы от детей нельзя было скрыть, так что ему уже доводилось видеть разрезанные на куски и разбросанные вдоль по улице женские тела; видал он и мужские гениталии, прибитые гвоздями к стене, в то время, как мужской труп, что ранее обладал ими, корчился внизу под ними, глядя пустыми глазами на огонь, превращавший в пепел весь его пожиток.
Мародеры шастали небольшими группами, и говорили, что сопротивляться им — дело напрасное, но Майкел знал, где лежало охотничье ружье и как правильно целиться. Он отыскал его в родительской комнате, тщательно зарядил, пока мать кричала внизу, у подножия лестницы, а затем терпеливо ждал, пока двое не стали подниматься вверх по ступеням. Он мог выстрелить только один раз, но, если выбрать нужный момент, этого было достаточно — заряд был настолько силен, чтобы пробить тело одного из нападавших и еще убить следующего, идущего за ним.
На верхней ступеньке появились двое. У Майкела не было ни малейших колебаний от того, что сейчас он убьет кого-то. Он выстрелил. Отдача ружья толкнула его на пол. Когда он поднялся, оба мародера исчезли, теперь они валялись у подножия лестницы. Но самообладание не покинуло мальчишку. Он перезарядил ружье, после чего осторожно направился к верхней площадке. Внизу два мародера склонились над трупами своих дружков, потом они глянули вверх. Если бы Майкел начал колебаться, его могли бы убить — лазеры гораздо быстрее пуль, а эти люди прекрасно знали, как пользоваться своим оружием. Только Майкел не колебался. Он выстрелил снова, на сей раз даже устояв после отдачи ружья, своими глазами увидав, как два бандита упали после разрыва пули. Попавшей одному из них в голову. Это был удачный выстрел — дело в том, что Майкел целился другому мародеру в живот. Но особого различия не было. Оба были мертвы.