Пешка
Шрифт:
Наконец у мага появилось немного времени и он достал свиток, вздохнув с облегчением, он уже хотел его использовать, как свиток исчез из рук, потом исчезла его сумка и следом что-то врезало ему между глаз. Майри-ил упал, на время потеряв сознание, а когда пришел в себя, то увидел орков стоявших над ним. Он собрал последние силы и пустил волну смерти — Серая рябь стала кругами разбегаться от лежащего мага и поглотила стоявших рядом воинов, но это было последнее что он успел сделать. Он поднялся и тут же стрела вошла ему в спину между лопаток, сильный удар бросил его на колени и последнее что он увидел это топор орка несущаяся ему в лицо. А потом боль и темнота. Сколько он пребывал в темноте он не знал. Но очнулся от
— Очнулся? — прокаркал он. Теперь долго не уйдешь за грань лесной выродок. А через ридку мага накрыла боль, по становищу разлетелся вопль боли, который не смолкал ни днем ни ночью. Орки не хуже эльфаров знали как наказывать своих врагов. А у племени появился враг, общий кровник — лесные эльфары.
Чем дальше на юг продвигалось посольство, тем мрачнее и молчаливее становился граф Мару тан Саккарти. Сохранить в тайне посольство не удалось. В степи началось не понятное движение. Проявили себя силы препятствующие посольству. На всем протяжении пути их ждали засады, он понимал цель этих нападений остановить движение Вангорцев и дать время союзникам, переломить ситуацию в свою пользу. Если это случиться, своей судьбе он не завидовал. Лучше навсегда остаться костями в степи, чем вернуться без результата. Его Величество задирая юбки фрейлинам Ее Величества, успевал следить за государственными делами и самые важные вопросы брал под свой контроль. Будь проклят тот день когда он попал на глаза разгневанному герцогу Крензу и тот отыгрался на нем. Лучше бы он отправил этого выскочку из Азанара, что подставил его под не удовольствие Его Величества. Граф ехал в полном боевом снаряжении, окружив себя двумя десятками солдат из личной стражи. Он недовольно посмотрел на посольских размякших под южным солнцем, но вынужден был признать, что ратные дела не их поприще. Они включаться в работу по прибытии в ставку Великого хана. Будут вести беседы с муразами, сотниками, одаривать жен и евнухов. Выяснять предпочтения хана и советовать ему, главе посольства. Он вздохнул все с самого начала пошло не так. Сивучи не побоялись и выкрали на пиру студента, аристократа. Словно наплевали на волю и неудовольствие Великого хана. И он промолчал, стерпел оскорбление. Граф глубоко вздохнул и увидел снежного эльфара, которого перед смертью купил нехеец. Тот шел к оркам. Хоть одно доброе дело сделал этот непутевый, — подумал граф, задумчиво глядя в след эльфару.
Гради-ил шел к оркам, после того как шаманка неожиданно исчезла они попеременно разведывали местность. Днем эльфар, ночью орки. Его степные воины приняли как своего и не чурались бывшего раба Сивучей. Он был полезен.
— Что слышно в степи? — задал разведчик обычный вопрос, на который они только пожимали плечами, но на этот раз Хамразг ответил по другому.
— Степь шумит, племена собираются, близится гроза. Скорбь наступит скоро, брат пойдет на брата и будет много вдов.
— Это как ты узнал? — разведчик был сильно удивлен и с сомнением посмотрел на говорившего.
— Степь надо слышать, она все скажет, — непонятно ответил пожилой воин. — Ты не слышишь, потому не веришь. Худжгарх пришел в степь — Мститель.
— А кто такой Худжгарх? — осторожно спросил Гради-ил, прожив почти год у орков он не слышал предание о мстителе.
— Когда наши братья нарушают законы предков и убивают не врагов, а так ради забавы. Отец всех орков начинает гневаться и посылает духа мщения, чтобы образумить детей своих. И тогда в степи начинается резня. Племя идет на племя и на долгие годы возникает кровная вражда. По прошествии десяти лет она прекращается и племена набирают силу и умножаются. Это время Худжгарха, он насыщается кровью и засыпает, — орк посмотрел на эльфара.
— Малыш степь слышал. Настоящий орк был правильный. Он не делал
— За небесную невесту вступился и братьев ее и погиб. Неугодно это отцу, отошел народ его от заветов. Орк замолчал.
— И как вы степь слышите?
— Трава шумит, Ветер в в кустах шепчет. Степной Грохт (местный орел) на небе знаки рисует. Много знамений. — Ответил орк.
— И все могут степь слышать? — подивился эльфар таким откровениям.
— Нет пришелец. Только мудрые сердцем понимают знаки отца, — он на долго замолчал.
Ленея собралась быстро и прихватив братьев устремилась к ставке. То что она узнала было крайне важно. И это нужно быдло сообщить Быр Караму. Они выехали ночью и все время держались на стороже. Духи которых она выпускала, не сообщали ей о врагах. Под утро они спрятались в овраге. После ночной бешеной скачки устали они и верховые лорхи. День нужно было переждать, что бы отдохнуть самим и дать отдых животным, под вечер снова тронуться в путь. Распределив смены часовых он уснула. Пробудилась она от грубого пинка, который болью отозвался в животе. Над ней стоял Орк а рядом два эльфара. Она захотела вскочить но не смогла, все тело было оплетено и сжато как тисками вьюном. Орк снова ударил ее ногой в живот и она задохнулась от нахлынувшей боли. Эльфары равнодушно посмотрели на нее и отошли, не мешая орку забавляться.
— Куда ты так спешила змейка? — зло улыбаясь, спросил Орк. Он присел рядом с ней схватив ее за волосы и поднял голову. Ей было больно и обидно, как их могли взять сонными и где был часовой?
— Думаешь как вас захватили? — Разгадал ее мысли воин. Вон посмотри на этого часового, — он повернул ее голову и она увидела брата в глазу которого торчала стрелка, он смотрел открытым глазом в небо и оставался безучастен ко всему что происходило рядом. У другого была отрублена голова. Ленея закрыла глаза и пожелал себе смерти. Но смерть не спешила забирать ее в свои чертоги, потому что горькая чаша была выпита ею не до дна, она поняла это после слов одного их эльфаров. — Не бей ее и не оставляй синяков. Она умрет вместе с сыном Правой руки.
К небольшому дому, притулившемуся к оврагу, подошел хромой демон опирающийся на сучковатую палку. Он грубо толкнул дверь ногой и не спрашивая разрешения шумно ввалился во внутрь.
— Ты зачем пришел Варшарг? — на него смотрела злым взглядом неопрятная старуха, рога которой уже изрядно были изъедены временем. Она как и вошедший демон опиралась на палку.
— Проводи меня к Властителю ведьма, — не отвечая ей на вопрос, ответил демон и уселся на грубо сделанную лавку.
— Не называй меня ведьмой, я твоя мать, — окрысилась старуха, еще раз бросив злой взгляд, на хромого.
— Мать! — презрительно скривился он. — Была бы ты настоящей матерью, то я сидел бы сейчас на троне, а не бегал по пыльным дорогам, ища пристанища. Я тоже сын своего отца и у меня есть право на трон, но ты уступила его сопернице. Он сплюнул на пол и приказал: — иди быстро к Князю, у меня важные сведения.
— Тише неугомонный! — прошипела демоница, — и у стен есть уши. Но стала быстро и суетливо собираться, — пошли, — позвала на его, выходя из дома.
На троне сидел темно синий демон.
— Синюха! — презрительно подумал Варшарг, половину домена жалкому наемнику уступил. Синева князя свидетельствовала, что он потерял часть своей силы, уступив другому властителю территории. В инферно сила и могущество князей тьмы происходило из домена которым они владели. Сегодня ты могущественный властитель наделенный властью и силой, а завтра простой демон у которого отобрали земли, а вместе с ней силу и могущество. Или наоборот, как это случилось с Цу Кенброком, становишься Князем обретая власть над доменом и получая вместе с ним силу и величие.