Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма
Шрифт:
Специальный батальон абвера «Нахтигаль» имени Степана Бандеры был сформирован в марте-апреле в 1941 года из бандеровцев и прошел военную подготовку в Нойгаммере (Силезия).
Другой подобный батальон, «Роланд» имени Евгения Коновальца, был сформирован в апреле того же года и прошел военную подготовку в Зауберсдорфе вблизи Вены. Им руководили Рико Ярый с немецкой стороны и майор Евгений Побигущий («Рен») — с украинской.
Об организации этих формирований Степан Бандера писал: «В начале 1941 года открылась возможность провести при немецкой армии выучку двух украинских отделов, приблизительно размеров куреня».
Вернемся к «Нахтигалю». Набор в батальон производило краковское бюро ОУН. Входили в его состав примерно 350 человек. Батальон был разделен на четыре сотни (роты), командирами которых были назначены немецкие офицеры,
За четыре дня до вторжения в СССР батальон был передислоцирован к границе. В 3 часа 15 минут 22 июня 1941 года первый батальон «Бранденбурга» и «Нахтигаль» получили задание наступать на Перемышль и перешли реку Сан, а с 29-го на 30-е июня «соловьи» заняли Львов…
Фактически, немцы помогли реализовать давний план националистов.
Еще в сентябре 1940 года захваченный органами НКВД руководитель организационного отдела Львовской «краевой экзекутивы» ОУН И. Максимов показал на допросе, что в июне 1940 года «краевая экзекутива» разработала план восстания, который был направлен в Краков и утверждён Бандерой. Предполагалось, что успех может быть достигнут лишь в случае войны Германии против Советов, а потому «провід ОУН порішив стояти твердо на стороні Німеччини до часу, коли вона зірве союз із Совітами, або відносини дипльоматичні погіршаться». В этот момент и предполагалось поднять восстание в западных областях УССР.
Далее Максимов среди прочего показал, что провод учитывал «людей, що негативно ставилися до визвольної акції ОУН по приході Червоної Армії, і провідники мали завдання створювати т. зв. «чорні листи» — прізвища і місця замешкання тих людей, яких на час зриву мали зразу ж зліквідувати».
В «Едином генеральном плане повстанческого штаба ОУН», в разделе «Выступления» указывалось: «Важно выступление первой ночи. Оно решает всё… Надо в ту же ночь ликвидировать всех, занесенных в черные списки, чтобы лишить врага людских резервов (доносчиков, организаторов вражеской диверсии и т. д.), а также углублять панику». В разделе «Основные задания штабам соединений» говорилось: необходимо организовывать «панику, разложение в среде врагов (поголовные расстрелы врагов)». А раздел «Инструкция безопасности» прямо призывал:
«11. Зібрати персональні дані про всіх визначніших поляків, членів підпольних організацій, які у відповідний час пробували б зорганізувати відповідний виступ. Тут в міру потреби і спроможностей примінювати офензивну тактику.
12. Уложити «чорну листу» всіх ревних комуністів, НКВД-истів, сексотів, провокаторів й інших вислужників комуністичного режиму. На «чорній листі» повинні знайти місце в першу чергу керівні особи.
13. Уложити «чорну листу» поляків, згідно з даними інструкціями під т[очкою] 11.
14. Уложити «чорну листу» всіх визначних українців, що у відповідний час пробували б вести «свою політику», розбиваючи цим одностайну поставу укр[аїнського] народу».
В Лондоне опубликована книга польского автора Александра Кормана «Из кровавых дней Львова 1941 года». Исследователь утверждает однозначно: с 3 июня до 6 июля в 1941 года (время пребывания батальона «Нахтигаль» во Львове) польских ученых, евреев и коммунистов уничтожали гитлеровцы, нахтигалевцы, солдаты «гехаймефельдполицай» (немецкая полевая полиция безопасности) и члены боевок из ОУН-бандеровцев.
Убийства происходили по «чорній листі» — списку, подготовленному службами Е. Врецьоны (СБ ОУН-б) и «Легенды» (И. Климива), руководителя «краевой экзекутивы» ОУН-б. Аресты проводили отделы абвера, фельдполиции и «Нахтигаля». Расстрелы также осуществляли они. Сам Е. Врецьона лично принимал участие в расстрелах польских ученых.
Особенно жестоко расправлялись националисты с еврейским населением.
В первые месяцы оккупации западных областей Украины оуновцы вместе с гитлеровцами устраивали так называемые «кристальные ночи» — убивали и сжигали во Львове, Золочеве, Тернополе, Надворной десятки тысяч евреев. В одном только Станиславе с июля 1941 по июль 1942 гг. гитлеровцы вместе с оуновцами уничтожили 26 тысяч евреев. Это подтвердил в Мюнстере (ФРГ) суд над бывшим руководителем полиции безопасности и СД в Станиславе Г. Кригером,
Недавно израильский мемориал «Яд ва-Шем» заявил о причастности батальона «Нахтигаль» и лично гауптмана Шухевича к массовым убийствам еврейского населения Львова в первые дни оккупации.
Страшные преступления нацистов и их пособников описал Юлиан Шульмейстер в книге «Гитлеризм в истории евреев», опираясь на свидетельства тех, кому повезло остаться в живых после этой трагедии. Вот свидетельство Ф. Фридмана: «В первые дни немецкой оккупации, с ЗО июня по 3 июля… украинские националисты и только что организованная украинская полиция (вспомогательная полиция) начали на улицах Львова охоту на еврейских жителей. Вламывались в квартиры, хватали мужчин, иногда всю семью, не исключая детей». Свидетельство Янины Хешелес: «Развеваются желто-голубые флаги. На улицах полно украинцев с палками и железяками, слышатся крики… Вблизи почты стоят люди с лопатами, украинцы их бьют, кричат: «Жиды, жиды!..» На улице Коллонтай ребята бьют евреев метлами, дубинками, камнями. Ведут в тюрьму «Бригидки», на Казимировку. На бульваре опять бьют…» Говорит свидетельница Рубинштейн: «На следующий день (после оккупации Львова — М. Б.) немцы вместе с украинцами устроили погром. Убили тогда около трех тысяч евреев…» Из дневника украинки Казимиры Порай: «То, что увидела сегодня на Рынке, могло произойти в древние времена. Возможно, такое совершали дикие люди… Вблизи Ратуши дорога засыпана битым стеклом… Солдаты с эмблемами эсэсовцев, которые разговаривают по-украински, мучают и издеваются над евреями. Принуждают подметать площадь своей одеждой — блузами, платьями, даже шапками. Поставили две ручных тележки, одну на углу Краковской, вторую на улице Галицкой, принуждают евреев собирать стекло и нести голыми руками к тележкам… Бьют палками и кусками провода. Путь от Галицкой к Краковской залит кровью, которая течет из человеческих рук…». Из свидетельств польки Станиславы Гоголевской: «На Русской увидела полицаев-украинцев, они вели каких-то людей, которых били кольями и железными ломами… На улице Коперника попала в адскую круговерть, господствовал ужасный грохот, крик и плач. Люди шли с выражением отчаяния и страха. Украинские полицаи стояли шпалерами вдоль тротуара, кричали: «Жиды, жиды!» Били; если кто-то пытался защищаться или кричал, что не еврей, над ним совершали ужасное. Передо мной затоптали молодого мужчину…»
И подобных свидетельств множество.
Поводом для второго погрома, 25–28 июля 1941 года, была выбрана месть за убийство Соломоном Шварцбардом в 1926 году в Париже Симона Петлюры. Эти так называемые «дни Петлюры» проводились в соответствии с постановлением ОУН-б: «Организация украинских националистов уничтожает жидов как опору московско-большевистского режима». Националисты устроили ужасающую кровавую оргию. Выживший в те кровавые дни раввин Давид Кагане свидетельствовал: «26 июля украинские полицаи врывались в еврейские дома, хватали молодых мужчин и отвозили на улицу Лонцкого. Подобное повторялось два дня, пока тюрьма на Лонцкого не переполнилась. Даже двор был забит евреями… Берет ужас, когда вспоминаю, что происходило. Есть не давали. Каждый раз, когда заходила банда украинских националистов, издевались, убивали, кричали: «Это вам за нашего атамана Петлюру!» Свидетельство Ф. Фридмана: «В дни 25, 26, 27 июля опять на улицах и в квартирах хватали евреев. Мужчин и женщин, будто взятых на работу, чаще всего убивали. Эти убийства и издевательства происходили, как «акция Петлюры». В основном это дело украинской вспомогательной полиции…»
Подобные массовые расправы происходили не только во Львове, а в каждом городе, местечке и селе на Галичине и Волыни, везде, где ступала нога фашистов и их подручных. Но об истреблении евреев в западной Украине мы еще поговорим. Теперь же вернемся в нашим «героям» из батальона «Нахтигаль».
Прокуратура Бонна (Германия), которая в 1960 г. расследовала дело Теодора Оберлендера, тогдашнего министра в правительстве Аденауэра, а летом 1941 года — политического руководителя батальона «Нахтигаль», установила, что «с большой вероятностью украинский взвод 2-й роты батальона «Нахтигаль» имел отношение к актам насилия в отношении согнанных в тюрьму НКВД евреев и виновен в смерти многочисленных еврейских граждан».