Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма
Шрифт:
В городе Золочев мы находились несколько дней, охраняя военнопленных. Командованием батальона было приказано выявлять среди военнопленных коммунистов, а затем уничтожать их».
Другой свидетель, Теодор Сулим, бывший узник Освенцима и Маутхаузена, дал показания об увиденном во Львове в первые дни оккупации: «В ночь с 29 на 30 июня 1941 г. этот город был занят немецко-фашистскими войсками. Вместе с ними в город ворвались и вооруженные украинские националисты, которые были одеты в полевую форму немецкой армии и имели на погонах знак отличия в виде желто-голубой ленточки. Вскоре стало известно, что эти националисты составляют батальон «Нахтигаль», находившийся под немецким командованием.
После захвата города немецкие бандиты, гитлеровцы и их подручные, украинские националисты из «Нахтигаля», стали жестоко расправляться
30 июня 1941 г. я видел, как солдаты «Нахтигаля» выволокли из дома № 65 по ул. Потоцкого моего соседа, 23-летнего студента Трояновского, и тут же в овраге за домом расстреляли его. В этот же день на улице Коперника я был свидетелем расстрела большой группы людей, которых фашисты конвоировали в направлении улицы Сталина. Истекавших кровью раненых фашистские изверги добивали прикладами и каблуками сапог.
Кровавую расправу фашистские палачи учинили над интеллигенцией Львова. В первые же дни оккупации по городу разнеслась весть о том, что гитлеровцами арестованы такие видные ученые, литераторы, юристы и медики, как Бартель, Бой-Желенский, Вайгль, Гилярович, Домасевич, Мундт, Новицкий, Островский, Пилят, Ренцкий, Серадский, Стожек и другие. Стало известно, что их содержат в застенках бурсы Абрагамовича под охраной гитлеровцев и украинских националистов.
И вот мне лично пришлось быть свидетелем расстрела людей, содержавшихся гитлеровцами в бурсе Абрагамовича… 3 июля 1941 г., под вечер, из окон моей квартиры я увидел следующую картину: группа вооруженных солдат со стороны бурсы Абрагамовича вниз по Вулецкой горе вела под конвоем семь человек гражданских лиц, несших на себе лопаты. Дойдя примерно до половины Вулецкой горы, конвоиры остановились и, как было видно по их жестам, заставили этих людей копать яму. Когда они выкопали могилу, я увидел, как фашисты расстреляли их, зарыли трупы и удалились в направлении бурсы Абрагамовича. В ночь с 3 на 4 июля я несколько раз слышал выстрелы и автоматные очереди, доносившиеся с Вулецкой горы.
На следующий день утром я встретил своего соседа, поляка по национальности, Пионтека Станислава, и рассказал ему о происшедшем. Пионтек подтвердил, что он тоже все это видел и слышал и что прошедшей ночью гитлеровские варвары совершили чудовищное злодеяние. «На склонах Вулецкой горы, — заявил со слезами старик Пионтек, — фашистские палачи расстреляли цвет польской интеллигенции».
Гитлеровцы и их подручные, украинские националисты из «Нахтигаля», продолжали творить свои чудовищные злодеяния и в последующие дни. Много невинных граждан они повесили на балконах разных зданий Львова. На балконе Оперного театра были повешены 12 человек, среди которых находился и мой друг, студент университета Сергей Глебовицкий. Злодеяния, которые были совершены фашистами и их сподручными — украинскими националистами из «Нахтигаля» в первые дни оккупации Львова, по своей жестокости превосходили до того известные в истории человечества».
Список выдающихся ученых, подлежащих уничтожению, по поручению Н. Лебедя составили оуновцы Евгений Врецьона и Иван Климив, пользуясь довоенным телефонным справочником. Они включали в него людей, против фамилии которых в справочнике значилось «профессор» или другое ученое звание. Всего в список были внесены фамилии более 300 человек.
Далее путь бандеровских «соловьев» пролегал на Золочев. Как свидетельствует «Акт государственной комиссии по расследованию преступлений, совершенных фашистскими палачами в городе Золочеве Львовской области от 4.IX.1944 г.», батальон «Нахтигаль» принимал активное участие в массовых расстрелах мирного населения этого го рода. Так, 3 июля 1941 года каратели, в том числе «соловьи», согнали свыше 3200 золочевских евреев в парк, заставили свои жертвы выкопать яму и в ней расстреляли их. Одной из жертв, Абраму Розену, получившему ранение, удалось ночью выбраться из ямы и спастись. По его словам, оуновцы, среди которых Розен узнал Сагатого, Воронкевича и Алешкевича, принудили евреев лечь рядами на дно ямы, после чего стали хладнокровно убивать их из автоматов и пулеметов. 4 и 5 июля 1941 года каратели согнали во двор местной тюрьмы около 1200 советских военнопленных, большинство которых имели огнестрельные ранения. К ним нацисты и их подручные присоединили местных советских активистов — сотрудников бывших районных и городских учреждений, рядовых коммунистов и комсомольцев, простых горожан, сочувствовавших советской власти, и расстреляли их. Члены государственной комиссии обнаружили в девяти
Бывший солдат батальона «Нахтигаль» Григорий Мельник рассказывал впоследствии:
«В Сатанов взвод прибыл ночью. Вокруг были выставлены патрули с приказом никого не выпускать, расстреливать на месте. Руководил «операцией» заместитель Шухевича Василий Сидор. У него в руках списки. Он врывается в квартиры и стреляет во всех, кто попадается навстречу. Помилования нет никому. Из хаты выбежала испуганная девочка, бегает по двору, ищет место, где бы спрятаться. Из дому выходит Сидор. Он спокойно приближается к ребенку, прижавшемуся к стене. На малышке только рубашонка. Маленькие босые ножки выделяются на черной земле. Сидор медленно надвигается. Девочка видит в руке его пистолет, кричит «Мама!», и в этот миг Сидор стреляет прямо в ее открытый ротик».
Польский исследователь Александр Корман подчеркивает, что украинские солдаты из «Нахтигаля» тысячами трупов отметили свой «боевой путь» от Львова до Винницы.
Как было сказано выше, во время нападения в красноармейской форме на штаб одной из частей РККА в лесу под Винницей диверсанты понесли настолько большие потери, что остатки батальона «Нахтигаль» пришлось расформировать. Но, поскольку диверсант с такой подготовкой — «товар штучный», оставшиеся в живых «соловьи» были отправлены на переподготовку и после заключения контрактов зачислены в 201 шуцманшафтбатальон. Эта воинская часть входила в состав карательного корпуса под командованием обергруппенфюрера СС Эриха фон дем Бах-Залевски. На протяжении года бывшие «соловьи» уничтожали партизанские села в Белоруссии и делали это столь «исправно», что Бах-Залевски называл оуновских карателей «лучшим из всех подразделений, находившихся под его командованием».
За эту операцию несколько «нахтигалевцев», в том числе Ю. Лопатинский-«Калина», получили от «рейха» нагрудные железные кресты.
Чего хотел «Нахтигаль»
Сегодня апологеты бандеровщины пытаются доказать, что после «почетного ареста» Степана Бандеры и других лидеров националистов (об этих событиях мы еще поговорим) «нахтигалевцы» вместе с Шухевичем были обезоружены и расформированы. Однако это опровергается не только записями в походном журнале батальона, но и следующими показаниями полковника абвера Альфреда Бизанца: «В сентябре месяце 1941 года немецкое гестапо произвело аресты руководителей так называемого «правительства Ярослава Стецько», созданного украинскими националистами в городе Львове. В связи с этими арестами в декабре месяце 1941 года из района Винницы, где дислоцировался вышеуказанный украинско-немецкий батальон, ко мне прибыл в качестве делегата Шухевич. О приезде во Львов делегата украинско-немецкого батальона я был перед этим поставлен в известность немецким представителем при этом батальоне — Оберлендером, который в тот момент имел чин капитана немецкой армии. Присланный ко мне Оберлендером Шухевич в начале декабря был принят мною в помещении бюро отдела «По делам населения и обеспечения в Галиции», в доме бывшего галицийского воеводства Польши.
С Шухевичем я беседовал около одного часа. Он передал мне списки военнослужащих вышеуказанного батальона с адресами их семей и просил меня оказать содействие в охране членов этих семей от возможных арестов со стороны гестапо и от вывоза на работы в Германию. Кроме того, он просил обеспечить эти семьи положенным им пайком и денежным содержанием, что было предусмотрено в свое время немецким командованием (выделено автором).
Во время беседы Шухевич сообщил мне, что произведенные немцами аресты украинских националистов во Львове, а также арест немцами в городе Кракове известного украинского националиста Бандеры Степана вызвали среди военнослужащих украинского батальона большое беспокойство за свою судьбу».
Оказывается, все весьма прозаично! «Соловьи» беспокоились лишь о своем обеспечении пайками и денежным содержанием, а также о том, чтобы в связи с арестом Бандеры не пострадали их семьи. Кроме того, как следует из показаний бывшего «нахтигалевца», а впоследствии инспектора штаба ВО УПА «Буг» Виктора Харкива — «Хмары», «некоторые немцы старались нас утешить тем, что скоро мы поедем в Киев и станем основой украинского полицейского корпуса. В это же время, а было это в первой половине августа, офицер Герцнер сообщил нам, что мы возвращаемся назад в Германию, к месту нашего обучения». То есть, «соловьи» уже живо представляли себя киевскими полицаями, когда их отправили «доучиваться», а затем в Белоруссию, к «злым партизанам»…