Песнь песней на улице Палермской
Шрифт:
Он вытащил из ателье мастера, и тот сфотографировал их прямо перед церковью Вознесения Господня с ее полосатыми, как карамелька, куполами. Карточка эта до сих пор стоит на ночном столике моей матери и служит единственным доказательством дедовых приключений в Варинькином городе. Да, моя бабушка все так же присутствует на этой фотографии рядом с Ганнибалом. Маленькая, смуглая, дерзкая и своенравная. Вечно юная и с лебединой шляпкой на голове.
Проведя в Петрограде десять дней, Ганнибал с великой неохотой вынужден был отправиться в обратный путь. Он старался забыть Вариньку,
И только в декабре Ганнибалу удалось уговорить отца снова отправить его в поездку в Петроград с деловыми целями. Оптовик был приятно поражен неожиданно открывшейся у сына способностью вырабатывать здравые идеи и сразу представил себе, как будет организован рынок по закупке сибирских мехов на пушных аукционах для датских буржуа и продаже датской свинины в противоположный конец коммерческой цепочки.
И снова Ганнибал ступил на борт торгового судна. И отправился в долгий путь в золотой город, хотя и знал, что будет страдать морской болезнью всю дорогу.
Когда дед вновь прибыл в петроградский порт, на улице стоял двадцатиградусный мороз. К счастью, цирк Совальской работал без каникул. В том числе и зимой. Ганнибал с ходу отправился на представление, и к величайшей его радости распиленная дама все так же лежала в своем ящике.
Публики в цирке собралось не шибко много. Касса была пуста, у канатоходки случился понос, а Варинька ходила все в том же платье, что и в прошлый его приезд. К тому же на спине у платья образовалось рыжее пятно, после того как глотатель огня Олег оказался в непосредственной близости от Вариньки.
Ганнибала она узрела мгновенно. Долговязый мужчина, говоривший на странном языке, снова пришел в цирк и сидел в первом ряду. На самом деле она почти забыла его, ибо в ее сердце не было места мечтам, порожденным случайными встречами. Пусть даже после того их свидания у нее осталась шляпка с лебедем. Ведь все ее прежние воздыхатели через неделю после знакомства исчезали, чтобы больше никогда не возникнуть в ее жизни. Но этот вот снова сидел в первом ряду. Чужеземный блондин. Неужели он и вправду проделал весь этот долгий путь, чтобы увидеть ее?
– Да!
По сравнению с прошлым приездом Петроград изменил свой облик.
Необыкновенно красивая снежная королева встречала приезжих. По берегам словно бы покрытой глазурью Невы располагались роскошные дворцы желтого цвета, а весь город светился и был так же соблазнителен, как приправленный инеем мусс на десерт. На берегу мужики с всклокоченными бородами и меховыми шапками на головах отогревались горячим-прегорячим супом. Точно маленькие фабричные трубы, они выпускали в бело-голубое небо клубы пара и вели свои замысловатые витиеватые речи с завитушками, которые совершенно не поддавались никакому толкованию. Угловые кондитерские и чайные с заиндевевшими витринами манили гостей, а мимо них, раздувая ноздри, проносились лошади в санных упряжках, наполняя заснеженные улицы веселым ржанием и звоном бубенцов. Петроград выдыхал золото в небесную лазурь. Рядом с Ганнибалом шла Варинька, и чувство безграничного счастья переполняло его.
«Не забыл ли я свой разговорник в отеле? А, нет, он у меня в кармане пальто».
– Кататса на каньках… сафтра? Кататься на коньках… завтра? – спросил он, пролистав чуть ли не весь разговорник.
Варинька кивнула.
Она радовалась, что холодно и можно носить пальто, пусть оно у нее и было изъедено молью. Зато оно скрывало пятно на спинке платья.
На следующий день они зашнуровывали коньки под громкие звуки военных маршей, звучавших во дворах великолепных дворцов. Повсюду встречались красногвардейцы с заряженными ружьями и красными звездами на меховых шапках. Солдаты кучковались небольшими группками и курили папиросы, притопывая ногами, чтобы не замерзнуть в своей холодной форме.
Варинька проворно скользила по льду и даже прокатилась по зеркальной поверхности Невы, а Ганнибал ковылял вслед за нею. Несколько элегантно одетых дам в сверкающих мехах, пряча руки в пушистые муфты, со смехом следили за передвижениями странной парочки. Их накрашенные губы рдели на ярком зимнем солнце, но для Ганнибала на всем белом свете существовала одна только Варинька. «Чйорт минйа падири, как йа хараша! Черт меня подери, как я хороша!» – воскликнула она и вонзила в лед ребро конька.
В ушах деда ее восклицание прозвучало сладкой музыкой, хотя он и не смог сразу отыскать сказанные ею слова в разговорнике.
Где-то репетировал мужской хор, и пение его разносилось эхом множества голосов, паря над дворцами. «Город, достойный богов. И сколько страсти – нам, копенгагенцам, есть чему здесь поучиться».
В один из дней Ганнибалу пришлось пожертвовать утренней прогулкой с Варинькой и выступить в роли опытного представителя оптовой фирмы. Ему удалось подписать несколько выгодных контрактов с сибирскими меховщиками, которые теперь, когда к власти пришли большевики, были более чем просто расположены к торговле.
Но каждый вечер Ганнибал покупал билет в первый ряд и наблюдал, как Вариньку распиливают надвое. Хотя он и знал, что она ничуть не пострадает, все-таки пульс его учащался до бешеного, когда оркестр имитировал хруст костей и разрываемой кожи. Настоящая музыка резни, переложенная для балалайки, пилы, тубы, альта, аккордеона и ударных.
Публика содрогалась от ужаса.
Между тем Ганнибал всерьез озаботился Варинькиным здоровьем и благополучием. Хотя Петроград и имел божественный вид, уважение к человеческой жизни там находилось почти что на нулевой отметке.
– Смотри! – в ужасе воскликнул Ганнибал как-то во время утренней прогулки.
Тело мертвого человека вмерзло в лед на Неве, но никто не только не остановился, но и вообще не обратил на это внимания. Горожане просто проходили мимо.
– Случаитса… – только и сказала Варинька. – Случается…
Когда река вскроется, тело унесет в Ботнический залив, а жизнь пойдет дальше своим путем.
И тут Ганнибала точно осенило, и все прежние сомнения отпали.
«Надо взять ее с собой в Данию!»