Песнь слона (Цирк - 2)
Шрифт:
– Ну, давай рассказывай.
– Что рассказывать?
– Сколько ты просишь за это зелье? Мортифай слегка протрезвел и перевел взгляд на звездное небо.
– Ты лучше скажи, Джонджей, как мне попасть в те, иные миры. Туда, где улицы и дома по вечерам залиты светом, где есть всякие удивительные машины и развлечения, где можно полакомиться чем-нибудь вкусненьким.
Он потянулся за кувшином и сделал глоток.
Джонджей покачал головой:
– А может, их и нет вообще, этих иных миров.
–
– То есть как это, нет?
Джонджей отпил вина, передал кувшин приятелю и помахал рукой в сторону неба.
– Что, если это только мифы? Порождение пьяной фантазии старика Мовилла? Как я понимаю, его выбрали главой тарзакских сказителей не из-за приверженности к истине. Что, если мы всегда жили на этой планете?
Мортифай поставил кувшин на землю:
– Ерунда. С какой стати старикам лгать?
– Чтобы вселить в нас надежду. Может, они для того и рассказывают нам эти сказки о других мирах - мирах, где водится множество слонов, - чтобы дрессировщики чувствовали себя дрессировщиками, даже если у них нет слонов?
Мортифай покачал головой:
– Нет, слишком многое похоже на правду. Например, остатки шаттлов. И еще рисунки...
– Ну, знаешь, моя сестра Мэй рисует слонов. Но она рисует все то, что придет ей в голову...
– Нет, Джонджей, есть кое-что и посерьезнее. Например, старина Мейндж не может толком применить и четверти того, что знает. Для этого ему нужны машины и инструменты, которых нет на этой планете, лекарства, которые никто не умеет производить.
– Мортифай склонился к другу.
– Вот почему мне так хочется побывать в других мирах. Чтобы научиться.
– А зачем?
– пожал плечами Джонджей.
– Потому что мне интересно.
– А-а-а... потому что интересно...
– Джонджей кивнул, отпил из кувшина, затем поставил его рядом с собой.
– Джонджей, а разве тебе не хотелось бы узнать, почему ты читаешь мысли в чужих головах, как это ты при помощи мысли способен передвигать предметы и даже заглядывать в будущее?
– Да нет как-то. Тем более, разве это может помочь, когда мы вместе с отцом чиним упряжь?
– Джонджей пожал плечами.
– Ну, может быть, я не отказался бы посмотреть настоящий цирк. Такой, каким я представляю его по рассказам стариков. Где не шесть слонов, а несколько десятков.
– И он снова покачал головой.
– А может, и нет...
– Эй, вы двое!
– раздался в темноте грозный оклик.
– Хватит шуметь! Расходитесь-ка по домам.
– У них над головой захлопнулись ставни таверны.
– Это городская площадь, а не твоя собственная!
– Джонджей встал на ноги. Ставни распахнулись вновь.
– По-твоему, выходит, вы можете на ней куролесить всю ночь напролет. Валяйте, только потом не жалуйтесь, что вас за это отправят в Поре тянуть
Мортифай поднялся на ноги и дернул Джонджея за руку:
– Ладно, пойдем отсюда! А то, глядишь, Капе и вправду настучит на нас.
Джонджей едва держался на ногах. Пошатываясь, он направился через площадь.
– Стук-стук, бум-бум, - Мортифай рассмеялся, - бум-бум-та-ра-бум.
– Бум-бум-шмяк-бряк!
Приятели, хихикая, прошествовали через площадь. На углу Мортифай подтолкнул друга на тропинку, ведущую к краалю, а сам нетвердым шагом направился домой.
Джонджей дважды обернулся на месте, затем в задумчивости почесал голову:
– Ушли. Все до единого. Никого не осталось. Он пожал плечами и начал взбираться между темных домишек по тропинке, ведущей к краалю.
– Стук-стук, бум-бум.
– Взявшись за полы туники, он закружился посреди улицы.
– Бум-бум-тара-бум.
– Джонджей споткнулся, остановился и посмотрел на звезды.
– Момус! Ты жирный, наглый прохиндей! Сколько я ни пью, у меня все равно не получается напиться до чертиков. Посмотри на меня! Кто я? Дрессировщик без собственного слона в цирке, который нигде не дает представлений! Разве я не смешон?
Джонджей поник головой, вздохнул и направился в сторону родительского дома. Это было непритязательное строение - четыре комнаты, крыльцо, притулившееся рядом с краалем. Уцепившись, чтобы не упасть, за перила крыльца, Джонджей посмотрел в темноту, туда, где были слоны, но ничего не увидел. Тьма - хоть глаз выколи. Покачав головой, он прошел внутрь дома в свою спальню. Там он рухнул как подкошенный и растянулся на подушках. Какое-то время он смотрел на тусклые звезды, мерцавшие где-то в вышине в проеме окна.
– Интересно, как это - путешествовать в межзвездном пространстве? И какие они, иные миры? Какая на них жизнь?
– Джонджей!
Юноша узнал голос матери.
– Да, мама.
В комнату с масляной лампой в руках вошла Крошка Вилл.
– Джонджей, ты знаешь, который час?
Он закрыл глаза и положил руки под голову:
– Нет, но, должно быть, очень поздно. Очень-очень.
– Он открыл глаза, но тотчас закрыл - не в силах смотреть на слепящую лампу.
– Ты что-то хотела, мама?
Крошка Вилл посмотрела на сына и прикусила губу:
– Я просто хотела тебе кое-что дать.
Джонджей слегка приоткрыл один глаз и увидел, что мать действительно что-то держит в протянутой руке. Джон тоже протянул руку и принял ее дар. Затем поднес к огню, чтобы лучше рассмотреть. Это был стек дрессировщика. Джонджеем овладел приступ хохота. Он даже выронил стек из рук.
– А теперь, мама, мне не хватает самого малого - собственного слона. И он расхохотался снова.
– Этот стек - из ангельского дерева.