Песнь Сюзанны
Шрифт:
— Да, — не дала ей договорить Сюзанна. Она и так знала все, что ей хотелось знать о близнеце Блейна Моно. В далекие времена маршрут Патриции, должно быть, проходил как через Федик, так и через Луд.
— Так вот, они поднялись в вагон. Я наблюдала с платформы, из глаз текли никому невидимые слезы, из груди вырывались никому не слышные крики. Они взяли с собой и своего малыша… к тому времени ему уже исполнились три или четыре года, он ходил и говорил. Они уехали. Я попыталась последовать за ними, Сюзанна, но не смогла. Стала пленницей Федика. Осознание моего предназначения заставило
Сюзанна хотела спросить, о чем это говорит Миа, но решила промолчать.
— Проходили годы, десятилетия, века. В Федике я видела только роботов да непохороненные тела тех, кого унесла Красная Смерть. И тела эти превращались сначала в скелеты, а потом в пыль. Наконец, вновь появились люди, но я не решалась подойти к ним, потому что они были его людьми.
— Алого Короля?
— Ага, с кровавыми дырами во лбу. Они пошли туда, — Миа указала на «Доган» Федика, Экспериментальную станцию 16-го квадрата дуги. — И скоро их проклятые машины заработали вновь, как будто они по-прежнему верили, что машины смогут удержать мир. Нет, ты понимаешь, они не стремились удержать мир, совсем наоборот! Нет, нет, нет, они хотели его разрушить! Они принесли кровати…
— Кровати! — вздрогнув, воскликнула Сюзанна. На улице женщина опять поднялась на мыски и развернулась в еще одном изящном пируэте.
— Ага, для детей, хотя прошли еще долгие годы, прежде чем Волки начали привозить их сюда, и задолго до того, как ты стала частью истории своего дина. Однако, я оставалась в Федике, и здесь ко мне пришел Уолтер.
— Можешь ты заставить эту женщину исчезнуть? — резко, даже сердито, спросила Сюзанна. — Я знаю, она — это прежняя ты, идею я поняла, но она меня… ну, не знаю… нервирует. Можешь ты заставить ее уйти?
— Ага, если хочешь, — Миа поджала губы и дунула. Волнующая красавица, призрак без имени, растаяла, как дым. Несколько секунд Миа молчала, настраиваясь на продолжение своей истории.
— Уолтер… увидел меня. В отличие от других мужчин. Даже те, кого я затрахивала до смерти, видели только то, что хотели видеть. Или то, что я позволяла им увидеть, — она улыбнулась не очень-то и приятным воспоминаниям. — Некоторые умирали, думая, что трахают собственных матерей! Тебе бы посмотреть на их лица! — улыбка поблекла. — Но Уолтер увидел меня.
— Как он выглядел?
— Трудно сказать, Сюзанна. Он ходил в капюшоне, а под ним улыбался, такой он был улыбчивый, и он поговорил со мной. Вот там, — она указала на федикский салун «Хорошее время» чуть подрагивающим пальцем.
— На лбу отметины не было?
— Нет, я в этом уверена, и он не был одним из тех, кого отец Каллагэн называл «низкими людьми». Они-то занимались Разрушителями. Разрушителями и только ими.
Вот тут в Сюзанне начала подниматься злость, хотя она и старалась этого не показывать. Миа имела доступ ко всем ее воспоминаниям, то есть ко всем планам и секретам их ка-тета. У нее возникла ассоциация с побывавшим в доме вором, который не только украл деньги и просмотрел личные бумаги, но и перемерял твое нижнее белье.
Неприятная, крайне неприятная ассоциация.
— Уолтера, полагаю, ты могла бы назвать премьер-министром
— Однажды я с ним встретилась, — ответила Сюзанна. — Тогда его звали Флегг. Надеюсь, что мы встретимся вновь.
— Если бы ты хорошо его знала, то желания увидеть его вновь у тебя бы не возникало.
— Разрушители, о которых ты упомянула… где они?
— Как где? В Тандерклепе, разве ты не знаешь? В стране теней. Почему ты спрашиваешь?
— Исключительно из любопытства, — ответила Сюзанна и вроде бы услышала Эдди: «Задавай любые вопросы, на которые она ответит. Продержись день. Дай нам шанс успеть к тебе». Она надеялась, что теперь, когда они находились в разных телах, Миа не могла читать ее мысли. Если могла, шансы на спасение стремились к нулю, как у людей, оказавшихся без весел в лодке, которую несло по бурной реке. — Вернемся к Уолтеру. Можем мы о нем поговорить?
Миа обреченно пожала плечами, как бы показывая, что деваться некуда, но Сюзанна ей не поверила. Как давно у Миа в последний раз появлялась возможность выговориться? И ответ напрашивался простой: да никогда не было у нее такой возможности. И все вопросы, которые задавала Сюзанна, все сомнения, которые высказывала… конечно же, многие наверняка приходили Миа в голову. Она их тут же отметала, полагая кощунственными, однако, они приходили, потому что дурой Сюзанна ее не считала. Разве что одержимость одной идеей лишило ее разума. Сюзанна решила, что над этим стоит подумать.
— Сюзанна? Ушастик-путаник откусил тебе язык?
— Нет, просто я подумала, какое же ты испытала облегчение, когда он пришел к тебе.
Миа обдумала ее слова, улыбнулась. Улыбка эта изменила лицо белой женщины, теперь она выглядела юной, бесхитростной, застенчивой. Сюзанне даже пришлось напомнить себе, что эта внешность Миа обманчивая.
— Да! Так и было! Разумеется, так и было!
— После того, как ты открыла свое предназначение и благодаря этому оказалась в ловушке… увидев, как Волки готовятся привозить детей и оперировать их… после всего этого приходит Уолтер. Дьявол, безусловно, но, по меньшей мере, он может тебя видеть. По меньшей мере, может выслушать твою печальную историю. И он делает тебе предложение.
— Он сказал, что Алый Король даст мне ребенка, — ответила Миа и обняла руками здоровенный живот. — Моего Мордреда, которому в самом скором времени предстоит появиться на свет.
Миа вновь указала на Экспериментальную станцию. Ту самую, которую назвала «Доганом» «Доганов». Последние остатки улыбки еще кривили ей губы, но ничего счастливого и радостного в ней уже не осталось. А глаза блестели от страха и, возможно, благоговейного трепета.
— Именно там они изменили меня, сделали смертной. Когда-то таких лабораторий было много, по-другому и быть не могло, но теперь, даю голову на отсечение, осталась одна-единственная во Внутреннем, Срединном и Крайнем мирах. Место это одновременно восхитительное и ужасное. Туда меня и отвели.