Песнь Ухуры

Каган Джанет

– Да, – сказал Кирк – Я понимаю, – Но Несчастье не ребенок, капитан. И она была сердита по-другому, так сердита, так расстроена, как будто это ее покровитель и она знает это.

– Классовое различие, мистер Спок?

– Возможно, капитан. Хотя мы знаем очень мало об их культуре.

– Тогда давайте начнем учиться… – Кирк посмотрел на Ухуру. – Если все остальные будут действовать так же хорошо, как и вы, лейтенант, мы получим ответы на все вопросы.

Он хмуро посмотрел на свой универсальный переводчик.

– О-о, –

сказала Эван Вилсон. Она стояла лицом к лицу с сиваоанкой, обе рассматривали друг друга с нескрываемым интересом. – Я бы хотела такое разноцветное пальто! – Голос доктора был переполнен восторгом, и в нем не слышалось зависти Ее собеседница была примерно того же роста, что и Эван, хотя уши прибавляли ей роста. Шкура сиваоанки была белой, с наляпанными по всей площади тела желтыми и черными пятнами, Лицо также большей частью было окрашено в белый цвет, но черное пятно книзу от носа (как будто бы к ее лицу прикоснулись вымазанным в саже пальцем) придавало ей странный, несколько клоунский вид. Все это необыкновенно сочеталось с великолепной грацией ее движений.

Вилсон скопировала приветственный жест, который она видела у Ухуры, и сиваоанка добродушно ответила на него. Как будто бы раскололся лед недоверия, другой сиваоанец подошел к Чехову и сделал тот-же жест.

– Ну, мистер Чехов, – сказал Кирк, – вы что, не собираетесь поздороваться?

– Я чувствую себя глупо, капитан, – сказал Чехов, с опаской поглядывая на сиваоанца.

– Тогда почему бы вам не поприветствовать Спока сердечным рукопожатием?

– Сэр! – Чехов ужаснулся от этого предложения. – Это было бы грубо… мистер Спок вулканец!

– Точно, мистер Чехов. Так не будьте грубым с нашими хозяевами, сказав так, Кирк тут же показал пример. Чехов глянул на капитана, как собака на кость, но протянул руки для демонстрации когтей.

Сиваоанка с пятном на носу все еще смотрела, округлив глаза, на Вилсон.

– Тебе… тебе понравилась моя шкура? – спросила она, как будто никогда такого не слышала.

– Я думаю, она прекрасна! – сказала Вилсон.

– В сравнении с вашей, конечно! – послышался голос из толпы, и сиваоанка с пятном на носу повернулась и зашипела в этом направлении, ее хвост задергался.

Эван Вилсон несколько нахмурилась, бросив взгляд в ту же сторону, затем снова повернулась к собеседнице. Подняв свой рукав, она протянула для ознакомления свою руку.

– Все правильно, – сказала она, – я тоже любопытна, как и ты. Если хочешь дотронуться, – дотронься.

Доктор взглянула на Спока, на которого сиваоанцы взирали с таким же любопытством, и добавила:

– Пожалуйста, не трогайте мистера Спока. Мистер Спок – вулканец, вы можете отметить это по форме его ушей, а, тронув вулканца, вы можете его обидеть.

Тот, который стоял ближе всех к Споку, начал изучать его уши, и Вилсон отвела за уши свои волосы, чтобы продемонстрировать разницу.

Затем она снова подставила руку. Сиваоанка с пятнистым носом нерешительно потянулась рукой и дотронулась до обнаженной руки Вилсон. Ее уши вздрогнули, и она молниеносно отдернула руку.

– Нет меха! – сказала она, откровенно расстроившись.

– Посмотри внимательнее, – посоветовала Вилсон. – Я согласна, что он скуден по сравнению с твоим, но это нормально для человека. У мистера Чехова его немножко больше.

Она подозвала Чехова и сказала слегка ощетинившейся сиваоанке:

– У нас принято представляться. Могу я спросить твое имя? Это вежливо в вашем мире?

Один из толпы, стоящей рядом, – Кирк заметил, что это был тот же, кто сделал едкое замечание по поводу костюма Вилсон, – выкрикнул:

– Конечно. Просто она не любит свое имя. – Она – Яркое Пятно в-Тралланс.

Яркое Пятно зашипела на него во второй раз и сказала:

– Когда-нибудь ты будешь звать меня по-другому, Вызывающий Бурю.

Когда у меня будет свое имя… – она хлестнула хвостом как бы в подтверждение своих слов.

Эван Вилсон задумчиво посмотрела на нее.

– Я не спрашивала у него твое имя, – сказала она, подумав – Я спросила тебя, как ты хочешь, чтобы я тебя называла?

Снова уши сиваоанки резко дернулись назад. Кирк подумал, что это, должно быть, их выражение изумления, и точно: на лице Яркого Пятна отразилось изумление.

– Ты будешь звать меня Яркое Пятно, – Сиваоанка навострила уши и с достоинством добавила:

– Когда у меня будет свое имя, я скажу тебе первой.

– Спасибо, – сказала Вилсон серьезным тоном. Кирк не мог сказать почему, но он чувствовал, что доктору только что сделали комплимент, и она ответила в подобающей манере.

– Ты будешь называть меня Эван Вилсон. А это-мистер Чехов. Вашу руку, Павел, пожалуйста, если вы не против.

– Конечно, – Чехов, похоже, потерял чувство неловкости. Он закатал рукав, чтобы показать жесткие черные волосы на своем предплечье. Яркое Пятно изучила уши Чехова и сравнила их с ушами Вилсон, затем нерешительно дотронулась до его руки.

На этот раз она не отдернула руку немедленно, ее рука оставалась на руке Чехова, чтобы почувствовать его «мех» и кожу под ним.

– Мех такой, как у меня на ладони! – произнесла она. – Его недостаточно.

– Достаточно для человека, – сказал Кирк, улыбаясь. Яркое Пятно, надо полагать, не приняла его улыбку за угрожающее выражение.

– Но вам ведь должно быть, холодно ночью?

– Мы носим одежду.

Яркое Пятно посмотрела на него непонимающе, это было очевидно: ведь ее язык не содержал даже такого понятия.