Песня для зебры
Шрифт:
Хадж изумленно таращится на него во все глаза и издает короткий, визгливый смешок. А Макси уже постукивает кончиком кия по предгорьям к юго-западу от Букаву.
— Вот этот замечательный рудник принадлежит тебе, Хадж? Верно? Тебе и Люку?
— Номинально, — соглашается Хадж, пожимая плечами в своей раздражающей манере.
— Если он не ваш, то чей же тогда?
Тон у Макси отчасти шутливый, отчасти вызывающий, и я даже не пытаюсь смягчить его при переводе.
— Наша компания передала его субподрядчику.
— Какому?
— Есть у отца
— Руандийцы?
— Да, но эти руандийцы любят Конго. Так тоже бывает.
— И, надо думать, они верны Люку?
— В большинстве случаев. В каких-то обстоятельствах они верны только себе, и это нормально.
— А если мы утроим добычу руды и будем выплачивать им долю, пожелают ли они хранить верность нам?
— Кому это — нам?
— Синдикату. Если, конечно, они хорошо вооружены и у них достаточно боеприпасов, чтобы отразить любое нападение. Твой отец говорил, что они готовы сражаться за нас до последнего солдата.
— Что отец говорит, то и следует считать истиной.
Макси изливает свою досаду на Филипа:
— Я думал, это все согласовано заранее.
— Ну конечно согласовано, Макси, — успокаивает его Филип. — Вопрос решен, сделка состоялась по всем правилам. Люк давным-давно на это подписался.
Поскольку обсуждение ведется на английском и носит приватный характер, я не перевожу, однако это ничуть не мешает Хаджу мотать головой с придурковатой ухмылкой. Тихое бешенство Феликса Табизи едва не выходит из берегов.
— Итак, три лидера, три независимых анклава, — кует железо Макси, обращаясь уже ко всем. — В каждом есть собственная взлетно-посадочная полоса, которая не используется, используется частично или же целиком. Снабжение производится по воздуху из Букаву. Одним ударом разрешаются все проблемы доступа, добычи и транспортировки. Базы невозможно обнаружить, и они, если враг не задействует авиацию, неприступны.
Враг задействует авиацию? Какой именно враг? Интересно, Хадж задается тем же вопросом, что и я?
— Вы только подумайте, уникальная военная операция, позволяющая платить солдатам буквально из земли, на которой они несут службу, — настаивает Макси, как будто ему кто-то возражает. — Да еще испытывать удовлетворение от того, что заодно вы и стране своей помогаете. Скажи им, старик, ладно? Дави на социальные выгоды. Каждый гарнизон будет сотрудничать с дружественными нам местными вождями, соответственно, каждому вождю перепадет от щедрот. А почему бы и нет? При условии, конечно, что он поделится со своим кланом или племенем. В долгосрочной перспективе базы способны отлично функционировать как населенные пункты на полном самообеспечении. Школы, магазины, дороги, медицинские центры — все, что угодно.
Все отвлекаются, следя, как Антон устанавливает пластмассовую модель транспортного самолета на базу Франко в джунглях. Это “Антонов-12”, поясняет Макси. У него на борту экскаваторы, самосвалы, грузоподъемники, инженеры и техники. Длины взлетной полосы хватит с запасом. Кому бы что ни понадобилось, “Ан-12” все в лучшем виде доставит. И снова его на полном скаку осаживает Хадж. На этот раз он, как послушный ученик, благочинно поднимает руку и ждет, пока ему дадут слово.
— Месье Филипп?
— Да, Хадж?
— Верно ли мое впечатление, что, согласно предлагаемому договору, военизированные отряды должны будут занимать базы как минимум на протяжении шести месяцев?
— Совершенно верно.
— А что по прошествии этого времени?
— Мвангаза займет свой пост как народный избранник, и начнется создание мирного объединенного Киву.
— Но эти полгода, до того, как рудники перейдут в руки народа, кто будет их контролировать?
— Синдикат, кто же еще?
— И Синдикат будет самостоятельно добывать руду?
— Надо думать. Собственноручно. — Шутка.
— И вывозить ее?
— Разумеется. Мы все это уже объясняли Люку.
— А будет ли Синдикат также продавать руду?
— Вы хотите сказать — находить для нее рынки сбыта?
— Я сказал — продавать.
— А я сказал — находить рынки сбыта, — парирует Филип с блаженной улыбкой: дескать, ничего нет лучше дружеского спора.
— И все барыши Синдикат оставит целиком себе?
На другом конце стола Табизи, кажется, готов взорваться от негодования, но проныра Филип, как всегда, начеку.
— Барыши, Хадж, — хотя я бы употребил более уместное слово “доходы” — в первые шесть месяцев, как вы верно подметили, пойдут на покрытие предварительных издержек Синдиката. К ним относятся, кстати, и весьма солидные затраты на поддержку Мвангазы на пути к власти.
Все присутствующие наблюдают, как Хадж переваривает информацию.
— А вот эти рудники, три базы, которые выбрал ваш Синдикат, — по одному для каждого из нас…
— Так, и что с ними?
— Это же не просто какие-то старые рудники, выбранные наобум, правильно? Может, с виду по ним и не скажешь, но они представляют собой объекты особого назначения.
— Боюсь, Хадж, тут вы обращаетесь не по адресу. В технических тонкостях я совсем не разбираюсь.
— Там и золото есть, и алмазы, не так ли?
— О, я очень на это надеюсь! В противном случае мы совершаем ужасную ошибку.
— А еще там огромные отвалы.
— В самом деле?
— В самом деле. Их сплошь окружают терриконы колтановой руды. Руду добывали, ссыпали в накопительные отвалы, а потом забросили: наши были по уши заняты вымиранием, так вывезти руки и не дошли. А сейчас достаточно провести первичную переработку на месте, чтобы уменьшить вес, да организовать транспорт — вот вам и золотая жила. На это и полугода не нужно. Двух месяцев вполне хватит.