Песня любви
Шрифт:
– Пусть, как это вечнозеленое дерево, душа твоя живет, не старея, – закончила Рика, укладывая последнюю ветку на тело Хельги. Другие провожающие последовали ее примеру. – Плыви в ладье, дорогая подруга. Пусть твое путешествие между мирами будет быстрым и безопасным.
Рика кивнула Бьорну, и он выступил вперед со своим факелом. Он поджег им сухую щепу под телом Хельги.
Остальные тоже бросили свои факелы в лодку, чтобы ускорить горение. Бьорн отвязал ладью от причала и толкнул ее навстречу волнам. Она закачалась и поплыла прочь от берега. Морской ветер подхватил
– А теперь будем радоваться, – провозгласила Рика. Слезы ручьями лились по ее щекам. – Потому что душа ее расцветает алым цветком. Летит белой птицей. Наша добрая подруга ушла в лучший мир, и мы, если будем того достойны, встретимся с ней вновь в Сияющих Землях. – Рике очень хотелось бы верить в то, что говорит, но мешала тяжесть на сердце. – Да будет так, – прошептала она.
Она наблюдала за горящей лодкой, пока ее почерневший остов не скрылся под водой. Когда Рика развернулась, чтобы уйти, она почувствовала чью-то руку на плече. Это был друг Бьорна, священник по имениДоминик.
– Могу я добавить свою молитву к вашему прощальному обряду? – уважительно спросил он.
Рика кивнула, неуверенная, как отнеслась бы к этому Хельга, но ей самой было любопытно, что произойдет. Доминик склонил голову.
– Иисус, любящий наши души, – нараспев начал он. – Мы вверяем твоей заботе душу женщины по имени Хельга. Суди ее не по делам ее и не по вере. Потому что так никто из нас не заслуживает рая. Но укрой ее своей милостью и прими к себе, потому что все, что можем мы, простые смертные, это идти за светом, который нам вручили, и верить, что Судящий все на земле рассудит правильно. – Доминик возвел глаза к небу и улыбнулся. Затем на ломаном норманнском добавил: – Да будет так!
Рика улыбнулась ему в ответ. От его простой молитвы ей стало легче на душе. Она тихо повторила:
– Да будет так!
Когда они возвращались по берегу реки Ликус в дом Абдул-Азиза, Бьорн толкнул Торвальда локтем в бок.
– Ты видел? – спросил он.
– Да, – тихо ответил Торвальд. – Нам нужно перенести наши планы на нынешнюю ночь.
Бьорн кивнул.
До того как похоронная процессия покинула набережную, Бьорн и Торвальд заметили на горизонте в волнах Мраморного моря парус и знакомые очертания корабля. «Валькирия» возвращалась в Миклагард и к закату уже должна была причалить в бухте Золотой Рог.
Глава 42
Торвальд покинул дом араба сразу по возвращении с похорон, чтобы встретить «Валькирию» и перехватить Орнольфа. Если большой лысый варяг отправится сразу в дом Абдул-Азиза, тут же возникнет вопрос о переходе Рики в ислам, и петля на ее шее затянется неотвратимо. Рика попыталась сопровождать отца в гавань, но Тарик остановил ее у входных дверей.
– Хозяин считает, что вам следует какое-то время пребывать в уединении, – сообщил ей евнух Султаны. – Горевать лучше без посторонних. Он также просил вас воздержаться от верховой езды, чем вы активно занимались в последнее время. Если вы желаете получше узнать наши обычаи, то Аль-Амин обязан был объяснить вам, что такое поведение является неподобающим.
Стоявший рядом Аль-Амин возмущенно насупился при такой обидной оценке поведения его госпожи.
– По приказу хозяина, если вы захотите посетить город, вам следует перемещаться в закрытых носилках или в экипаже с возницей. – Улыбка Тарика при этом была фальшиво подобострастной. – Я считаюсь весьма умелым возничим, и моя госпожа предлагает вам воспользоваться моими услугами.
Рика подумала, что скорее позволит себе сотрудничать со змеей.
Торвальд обнял ее и прошептал:
– Не отчаивайся, мы что-нибудь придумаем, – и с робкой улыбкой на губах добавил: – Дочка!
Ранее он не осмеливался ее так называть.
Рика с Аль-Амином удалились в свои покои, которые с этого момента стали для нее тюрьмой. Время от времени она выглядывала в окно, пытаясь увидеть отца или Бьорна.
Отца… Странно было называть его так. Выполняя предсмертную просьбу Хельги, она помирилась с этим старым человеком.
Торвальд закрыл лицо руками и заплакал.
– Как ты можешь простить старого дурака? Я никогда себя не прощу.
– Но я прощаю, – уверила его Рика, вытирая собственные слезы. Хельга была права. Эта давняя ранка на сердце теперь наконец зажила. Образ Магнуса не поблек, но Рика осознала, что в ее сердце есть место и для этого человека.
Солнце уже садилось, когда она увидела, что Торвальд вернулся.
– Аль-Амин, пойди на конюшню и выясни, что удалось узнать моему отцу.
– Госпожа, я не оставлю вас одну.
– Я запру дверь на засов и не пущу никого, кроме тебя, – пообещала она.
Однако все время до его возвращения она тревожно металась по комнате. Сердитым шепотом Аль-Амин пересказал ей план, придуманный Бьорном, чтобы вывести их из дома Абдул-Азиза.
– Но мне этот план не нравится, госпожа, он очень опасен, – с грустью заметил евнух.
– Бьорн прав. Мы должны уходить поодиночке, – возражала она. – Если мы попытаемся уйти все вместе, это точно вызовет бурю. Нет иного безопасного способа выбраться отсюда всем.
Аль-Амин напряженно выпрямился.
– Тогда я пойду после всех, госпожа.
– Нет, – строго сказала Рика, – так Абдул-Азиз догадается, что именно ты помог мне сбежать.
За время, проведенное в обществе араба, она поняла, что он может быть обаятельным, но под его лощеной внешностью скрывается страшная жестокость. Гнев его будет ужасен.
– Я не оставлю вас одну, – настаивал Аль-Амин. – Как я могу доверить заботу о вас этому дикарю?
– Этот дикарь заботился о моей безопасности на протяжении долгого и трудного пути сюда, – успокаивала его Рика.
Она вспомнила, как Бьорн прыгнул за ней в Аэфор. Что бы ни случилось, он поможет ей освободиться. И если их план провалится, она умрет вместе с ним. Этого ей было достаточно.
Через некоторое время она увидела, как Аль-Амин и маленький священник повели ее лошадь к большим двустворчатым воротам.