Песня моей души
Шрифт:
Мы немного молчали, задумчиво смотря друг на друга.
Он вдруг признался:
– Знаешь, я хочу вернуться за инструментом отца.
– Теперь знаю, - улыбаюсь, потом серьёзно уж уточняю, - А ты сможешь его вернуть?
– Если никто не нашёл мой тайник, то смогу, - менестрель вздохнул, - Если же там не окажется инструмента, то я скоплю денег и куплю себе новый.
Подмигнул ему:
– Не унывай: ты молод и успеешь добыть инструмент и славу.
– Слава – не самое важное, - упрямо мотнул он головой, - Мне понравилась твоя затея напоминать людям, как красив мир, как приятно жить в дружбе и любви. Я тоже буду так говорить. И постараюсь больше не предавать себя.
– Молодец.
– Спасибо тебе: ты толкнул меня на этот путь.
– Ты сам на него вернулся.
– Полагаю, и у тебя есть какая-то цель?
– Конечно.
– Желаю тебе до неё дойти, Григорий. Ну, прощай, мне до вечера нужно многое сделать
И он ушёл.
Он появился внезапно и так же внезапно ушёл. Я даже имени его не успел спросить! Его песня про ожившего каменного соколёнка и его дружбу со смелым дерзким орлом вдохнула в меня новые силы. Его песня… Кто из нас был учителем, а кто – учеником, я затруднился бы сказать. И эта песня… я не ожидал, что начинающий воришка, вздумавший меня обокрасть, способен спеть такую песню! Я не услышал бы её, если бы тогда просто избил его и выкинул прочь или сдал бы стражником. Но я почему-то заговорил с ним… и я услышал эту необыкновенную легенду-песню… и как он её напел, как!
Даже если я запишу её, чтобы не забыть – хотя я не смогу её забыть и так – она не будет звучать в полную силу без его голоса, без его глаз… Потому что текст песни – это только ноты, а музыкой ноты становится только соприкоснувшись с голосом и искренностью чьей-то души… Самая красивая песня рождается только тогда, когда в голос поющего её вливается голос его души! И красив ли сам голос – уже становится неважно, потому что обычный голос не сравнится по красоте с голосом души! Как жаль, что не в каждой песне поёт душа! Как жаль, когда не в полный голос поёт душа! Но как красиво, когда вдруг случится чудо – и вдруг посчастливится услышать человека, поющего с душой, душой, в полный голос своей души! Эту песню, быть может, услышишь лишь однажды, и даже если сам споёшь – та песня уже не повторится, но песня та из памяти уже не сотрётся… невозможно забыть, когда поёт душа!
И… если бы я не спросил у него что-нибудь рассказать или спеть, если бы я тогда пожадничал дать ему еды, он бы ещё больше ожесточился и дальше пошёл той скользкой тропой. И, быть может, он поскользнулся бы на ней и упал. И голос его бы, голос души его, вовсе бы не звучал…
Как ты причудлива порою, жизнь! Ведь не поймёшь порой, какая душа, с песней какой скрывается под простой одеждой, встреча какая скрывается там, где удастся удержаться от ссоры или драки!
Как ты причудлива жизнь! И как сложна! Может, я уже много встреч, необыкновенных встреч таких пропустил, потому что за ненавистью, горевшей в сердце моём, я не видел ничего… и казалось, оправдана моя ненависть и так и нужно жить, вынашивая месть, полыхая злобой… но сколько же жизни, сколько красивых граней жизни я пропустил за этой тёмной пеленой, закрывавшей моё сердце и глаза!
Как ты причудлива, жизнь! Горька… Сладка…
Некоторое время спустя в Связьгороде начали рассказывать другие легенды. Прежде почитаемые менестрели и сказители вдруг обнаружили, что горожанам надоело слушать о мести и о разных жестокостях. Им пришлось вспоминать старинные легенды и песни. Некоторым это пошло на пользу.
– Как тебе удаётся? – удивлялась Алина.
– Я люблю тебя...
– любовь вдохновляла и одаряла меня необычайными силами. Другим трудно было меня превзойти.
А впрочем, я помнил, что где-то бродит и он – и он тоже запел свои песни, и он поёт их в полный голос своей души. Парнишка-менестрель, чьего имени я так и не узнал… он тоже помогал мне напоминать людям о чём-то достойном, красивом, светлом…
– Надо же, сколько можно достичь, всего лишь рассказывая легенды! – изумлялся юный король.
– Настоящий сказитель не только рассказывает. Он чему-то учит, пряча свои мысли между строк, - улыбнулся я.
– «Сказка ложь да в ней намёк»? – припомнил отрок известную присказку.
– Легенды и сказки бывают мудрее многих исторических и философских трактатов, красивее их. Быть может, не всегда понятен язык их, потому что не умом, а сердцем в них поют давно ушедшие за грань старики, что мудрость хотели живущим оставить, живущим после них.
– Где же эта мудрость находится?
– У всех на виду.
– Если б она была всем видна, люди жили бы по-другому! – вздохнул Вячеслав.
– Мудрость ни за кем по пятам не бегает. Она ненавязчива. Она на виду. Но с холодным расчётом ума за неё взглядом не уцепиться. На неё сердцем нужно смотреть. Тогда и поймёшь.
– Что может понять сердце? Ерунду лишь! А чувства такие неугомонные, их полчиша! Можно заблудиться и захлебнуться в ворохе чувств! А ум идёт ровной дорогой. Так как же слушать сердце?
– Есть вещи, которые можно разглядеть только душой. Но ты не разглядишь их, пока не научишься ей видеть. Люди разучились видеть душой, вот в чём беда. Они на мир умом смотрят. Как будто одноглазыми люди стали.
И я таким недавно был, но, кажется, я что-то начинаю понимать. Пока ещё совсем немного.
Не скажу, будто после моих легенд горожане заметно подобрели, но некоторые мысли о справедливости стали их посещать. Да и где-то бродил менестрель, чьё сердце, видимо, билось с моим в унисон. И теперь можно было разговаривать с этими усталыми людьми и о мире.
Алина, Цветана и Вячеслав не сидели, сложа руки, а также придумывали, как бы приблизить нашу общую мечту…
Никогда не спрашивал о том маге, который когда-то помогал девушке. Может, случилось что-то, о чём ей совсем не хочется вспоминать. Мне же она дорога такой, какая есть. С Вячеславом и Цветаной через несколько недель перешёл на «ты»…
Юный король часто с головой погружался в государственные заботы, обдумывал указы, выслушивал разных людей. Он много чего придумал интересного. Школа для лекарей стала очень уважаемой в народе, хотя женское и мужское крыло частенько состязались, заодно и противостояли старой школе королевских лекарей, что, впрочем, только помогало им улучшать своё лекарское искусство. Кому-то уже стало легче жить, кому-то всё также, но, впрочем, у людей появилась надежда – они верили в ум и заботу своего юного короля.