Песня моей души
Шрифт:
– Проверьте, - он передёрнул плечами.
– Неужели вам настолько всё равно? – вмешалась я.
– Да не такой-то и урон был от этого «проклятья алхимиков» в прежние годы, - проворчал Вадимир, - Это в этом году она что-то распоясалась… Тринадцать человек за последнюю неделю… А прежде, ну, в год-два двое или четверо, пятеро на крайний случай за Грань от неё перейдут – и ничего. А бывало, и без этой дряни были годы…
– Но это же… - Кан как-то очень помрачнел.
Неужели, редкие вспышки этой зловещей болезни уже превращаются в эпидемию? Но… от неё нет лекарства! По крайней мере, никто не излечивался. О таких случаях мне неизвестно. Если они были вообще… и если… если эта болезнь поглотит много людей… О, нет! Только не это!
– Собственно, я и согласился помочь этой девчонке, так как что-то болезнь участилась. Да и вообще… - король задумчиво потёр подбородок, - Идея её… впрочем, не ваше это дело, - он вдруг посерьёзнел, глаза его потемнели от боли, - Впрочем, я подумаю о вашем предложении объединить усилия наших лекарей с… лекаришками этих мерзавцев. Много людей не дам, если надумаю. Пожалуй, в школе Цветаны могут найтись несколько добровольцев… Но вы должны обеспечить им безопасность, чтобы их не перерезали чернореченцы или светопольцы. Иначе… - он как-то жутко улыбнулся, - Я и на вас найду управу. И плевать мне, что вы маги.
– Хорошо, мы обдумаем, как уговорить лекарей из других Враждующих стран объединить усилия.
– И только тогда, когда те согласятся – возвращайтесь, - он потёр затёкшую шею, - У меня и без вашей беготни много дел. И воинов моих расколдуйте.
Кан отвесил вежливый поклон – и выполнил его просьбу. И мы молча вышли из дворца.
– Странно, почему он вдруг передумал и заинтересовался? – Кан задумчиво взъерошил свои волосы, - Раньше, видно, его случаи болезни не особо волновали.
– Кажется, недавно заболел кто-то из дорогих ему людей или просто важных.
– Думаешь? – он остановился
– Просто не знаю, зачем ещё ему соглашаться на какое-то, пусть и временное, объединение с врагами?
– Интересно, кто бы это мог быть? Человек, ради спасения которого Вадимир согласен дать своих людей для общения с ворогами?
Задумчиво тереблю конец косы. Да, действительно интересно, к кому жестокий новодальский король питает столь сильную симпатию или даже любовь, что согласен даже как-то общаться с врагами?! Хотя… нет, не может Вадимир никем дорожить настолько лишь по веянию души! Скорее всего, ему выгодно спасти какого-то полезного для него и страны человека. Или… для страны? Он как-то поддерживает школу, основанную Цветаной, ради пользы. И спасти кого-то от «проклятья алхимиков». Или… ему хочется прославиться как нашедшему лекарство? Или…
Испуганно потянула рукав жениха:
– Кан, а ведь эта жуткая болезнь… получается, что она расходится ещё быстрее в этом году!
– Мы не отступимся, - твёрдо сказал мужчина, - Мы вырвем жизнь Вячеслава из её когтей. И жизни других тоже.
– Только бы успеть найти лекарство!
Кан подхватил мои ладони, ласково сжал, накрыл поцелуем мои пальцы:
– Не сдавайся в самом начале пути. Я всегда буду рядом.
– А вдруг ты уйдёшь?
– Моё сокровище я не покину.
– Какое из меня сокровище для тебя, эльфа? Я не красавица, простолюдинка, не имею ни дома, ни клочка земли, ни золота. Не магичка, достойная такого мага, как ты. Не воин, способный хоть сколько-нибудь тебя поддержать. Мои умения смешны по сравнению с умениями эльфиек.
– Это ты-то не красавица? – растерянно поднял брови Кан.
– Так… красавица?
– Красавица, красавица! – он подхватил меня и закружил, потом опустил. Ласково сдвинул короткую прядку, выбившуюся мне из косы, лезшую на глаза, - Алина, для меня ценно лишь то, что посчитало таким моё сердце. Интересуй меня золото, место какого-нибудь уважаемого мага и прочая ерунда, давно бы имел всё это. Я добиваюсь целей, которые сам перед собой поставил. Не следую чужим законам. Не подчиняюсь ни одному королю. Я слишком своевольный. И не собираюсь менять себя.
Растерянно молвила:
– С чего бы тебе тогда исполнять мечту вместе со мной?
– Это твоя мечта. Будь она мечтой кого-нибудь другого, не относился бы к ней так, - грустная улыбка, - Не собираюсь притворяться перед тобой благородным героем, который искренне волнуется за три народа и готов отдать жизнь, лишь бы им хорошо жилось. Возможно, я очень сильно огорчаю тебя подобным признанием, но ты единственная, перед кем хочу быть самим собой, кому не хочу врать.
Произношу скорее утвердительно, чем вопросительно:
– И моя страна для тебя ничего не значит.
– Ты мечтаешь жить на родине. Не буду принуждать отправиться куда-нибудь ещё. Твоя родина станет моей родиной, родиной наших детей. Для моей родины, для родины наших детей сделаю многое. Но до остальных стран… - грустная усмешка, - Да, я по-своему корыстен. Да, я совсем не добрый, раз мне настолько безразличны страдания остальных. Если кому-то на моих глазах плохо – помогаю ему, но потом ухожу и забываю. Ты первая, кого я не смог забыть. Наша любовь изменила меня и мою жизнь. Я, заботившийся о своих личных интересах, вдруг затеял такое…
Улыбнулась ему:
– Твоя помощь для меня важнее тысяч слов, которыми осыпают те, кто ничего не желает сделать.
Мы немного походили по улицам, омытым дождём, просто ради того, чтобы походить по ним вместе, потом как-то ноги нас принесли к дому, где мы снимали комнаты. Едва мы закрыли за собой дверь калитки, как входная дверь распахнулась, явив нам хозяйку. Я напряглась.
– Вас какой-то эльф наверху дожидается. Утверждает, будто ему известно нечто о вас.
Теперь напрягся и Кан. Впрочем, бодро сказал:
– Ничего ему не известно. Пойдём, милая, погуляем по столице.
– Он пообещал вас найти, где бы вы ни находились, - женщина задумчиво глянула на нас.
– Пусть ищет.
За спиной моего любимого появился высокий эльф. В чёрных волосах серебрились редкие нитки седины. На белоснежном камзоле и бледно-серых штанах змеились затейливые узоры, вытканные серебряными нитками. Короткие сапоги незнакомца украшали чёрные швы, выполненные поблёскивающей ниткой. На красивом лице застыла холодная любезность. О таких красавцев, насквозь притворных, в детстве наслушалась от брата.