Песня моей души
Шрифт:
– Пёс старосты сегодня на меня не лаял, - поделилась своей радостью юная графиня.
Пёс старосты был самым злым из всех деревенских псов. Впрочем, как и все остальные мохнатые товарищи, меня встречал и провожал молча. Вначале из-за этого люди насторожённо косились, потом начали доверять. На девочку больше смотрели с любопытством, чем с настороженностью, со Станислава же глаз не спускали, следили за каждым шагом, как и все деревенские псы, которые каждый раз отчаянно облаивали его, предупреждая хозяев о возможном недобром госте.
– Ты меняешься к лучшему. Собаки это чувствуют.
– Тут так хорошо! – она глубоко вдохнула, выдохнула, - Мне совсем не хочется возвращаться!
– Пока мы и не возвратимся.
– О, как здорово! – голос её изменился: - Ой, кто это?
Невдалеке пробирался между деревьев, прихрамывая, худощавый унылый мальчик в промокшей одежде. Он вёл на поводу чёрного коня. Услышав голос юной графини, незнакомец недовольно покосился на нас, высокомерно поднял голову и, по-прежнему прихрамывая, отправился дальше. Одежда его, как я заметила, была отнюдь не проста.
– Почему он прихрамывает?
– Думаю, нам об этом не расскажет.
– У него такое лицо…
– Зря ты. Притворилась бы, словно не заметила, - укоризненно шепчу ей, - Он бы продолжал чувствовать себя сильным мужчиной, который стойко переносит боль.
– Да ну, не геройское у него лицо, - девочка даже не соизволила перейти на шёпот.
– Должно быть, он слишком гордый, чтобы попросить у нас помощь.
– Это не гордость, это глупость.
– Замолчите! – рассердился мальчик.
– Лучше бы послушали того, кто умнее.
– Это вы-то умнее?!
– Да, я, - девочка гордо подняла голову. Прямо сама королева, удобно расположившаяся ветке на ивы.
– Вы-то как раз… - незнакомец не останавливался, а смотрел на неё, не под ноги, поэтому споткнулся об корень и растянулся на земле. Повод выскользнул из разжавшейся ладони – и конь потянулся к какому-то стеблю, как будто не заметив печального происшествия с хозяином, за что получил ненавидящий взор.
– Самомнение ни к чему хорошему не приводит, - нравоучительно изрекла Цветана, продолжая восседать на ветке. Она даже ногами болтать перестала на какое-то время от осознания своей важности.
– Как тебе не совестно? Ему же больно!
– Ой, простите, - усовестившись, графиня соскочила с ветки и вместе со мной подбежала к мальчишке.
Тот проворчал:
– Не нуждаюсь в вашем сочувствии.
– Прости нас, милый рыцарь. Прости и прими нашу помощь. Меня и этой мудрой старушки, - нараспев протянула я.
Незнакомец удивлённо уставился на меня. Продолжаю:
– Ты смел и умен, милый рыцарь, но представь, как обрадуются этой ране твои враги! Не лучше ли не попадаться к ним в руки, а, вылечившись, собраться с силами и наподдать им со всей… всею рыцарской доблестью? Тогда путь к прекрасной даме будет свободен, и ты сумеешь спеть под её окном самую прекрасную из песен, которая войдёт потом в легенды…
Мальчик засмеялся. Цветана легонько толкнула в бок и возмущённо прошептала:
– Какая я тебе старушка?
– Умная, моё золотко, умная, - взъерошиваю ей волосы, слегка портя незамысловатую причёску.
– Эй! – возмутилась она, но нисколько не обиделась: за последние дни мы сдружились и иногда подшучивали друг над другом.
– Вас менестрели научили так говорить? – поинтересовался незнакомец.
– Нет, человек, который очень любил пересказывать легенды. Вы позволите взглянуть на вашу рану?
– Чем вы мне поможете, кроме чистой тряпки и прохладной воды?
Осмотрев ушибленную голень, попросила показать ступню.
– Какой злобный враг ранил вашу ногу? – сочувственно спросила девочка.
– Улитка, точнее, раковина улитки, брошенная, где попало. Наступив на неё, я не удержал равновесие и упал в ручей.
– Ай, какие коварные нынче улитки! – притворно возмутилась юная графиня.
Думала, дети сейчас поссорятся, но они с серьёзными лицами принялись осуждать коварство нынешних улиток. Осуждали толково и сурово, как будто именно их и поставили следить за нравами сегодняшнего поколения улиток. Я нарвала нужной травы, растёрла в руках и намазала рану незнакомца. Он надел сандалию с подошвой из тонкой чёрной кожи, завязал бархатные синие шнурки. Обувь у него больше подходила для прогулки по мягким коврам, чем по лесу.
– Вы хорошо разбираетесь в травах?
– Да. И она меня лечит, - ответила за меня девочка.
– А как вы сейчас себя чувствуете?
– Лучше.
– Это хорошо.
Ага, поговорят и без меня. Возвращаюсь к сбору лекарства для Цветаны. Сбоку от меня идёт вежливый разговор, сзади щиплет траву чёрный конь.
– Ваш конь?
– Мой.
– Он быстро бегает?
– Да, - и с некоторым опозданием: - А у вас подол порван.
– Где? – испугалась юная модница. Увидев же маленькую дырку в самом низу подола, успокоилась. – Дырка крохотная, ничего страшного. К тому же, вокруг лес.
– И какая вы после этого дама? – судя по голосу, мальчик лукаво улыбался.
– Красивая, - скромно ответила Цветана.
Обернувшись, увидела, что улыбаются оба. В этот миг мальчик представился:
– Вячеслав, - и изящно поклонился. Явно сын какого-нибудь знатного или богатого человека.
– Цветана, - девочка тоже поклонилась. Поклон вышел легко и невозмутимо. Ох, лучше бы прикидывалась, будто из простой семьи. Всё-таки знати тут намного меньше, чем простых людей. Конечно, простых людей и обидеть могут, но зато не будет интереса, из какой именно она семьи.
Мальчик явно удивился поклону девочки, потом глянул на высоко поднявшееся солнце.
– Прошу меня простить, мне нужно спешить. Благодарю вас за помощь, - подозвал коня, взял повод и повёл его за собой. Ни разу не обернулся, шёл с высоко поднятой головой. Наверное, по этой же причине не заметил лежащую у ручья ракушку. Или же ракушка подло поджидала на берегу ручейка какого-нибудь невнимательного кавалера?
– Он так быстро ушёл… - вздохнула юная графиня, когда мальчик оказался так далеко, что не мог бы услышать слов восхищённой дамы, - Вот бы он ещё тут когда-нибудь прошёл!