Песня моей души

Свительская Елена Юрьевна

Чернореченский принц вздохнул и прибавил:

– У людей, чтобы вредить друг другу, есть магия и оружие, алхимия им в этом помогать не должна. Поэтому я, насколько это в моих силах, препятствую появлению мощного оружия у нашего войска.

– Разве ваш отец не читает все те свитки? Он же интересуется алхимией!

Цветана, милая, зачем тебе выдавать столько осведомлённости?! Это ж очень опасно!

– Больше половины свитков приносят сначала ко мне, - Вячеслав ухмыльнулся, - Самые опасные к нему обычно не попадают.
– он сильно погрустнел, - Всё-таки, гибель от искусственных веществ бывает ужасной! Я видел. И как подумаю, что их начнут помногу использовать на вражеских воинах или, опьянев от схваток, на женщинах и детях… нет, хватит людям магии и мечей!

Принц устало потёр переносицу.

– Хотя я опасаюсь воров, которые таскают часть наших свитков. Я видел, спрятавшись, как кто-то из них бросал свитки в камин, но часть уносили. Скажите, вы в вашей стране слышали что-нибудь о неизвестных, ворующих искусственные смеси и расчёты?..

– Нет, не слышала. У нас алхимия запрещена, - честно сказала девочка.

Я мысленно выругалась. Ну, зачем она столько всего говорит?! Может, он нарочно допрашивает нас, маскируя допрос под обычный дружеский разговор? Хотя, с чего же дружеский? Он ведь подозревает нас, что мы – новодальки или светопольки, значит, он не считает нас друзьями или уже перестал считать, когда у него появились первые подозрения!

Вячеслав вздохнул:

– Боюсь, что где-то эти знания всплывут. Они опасны. А какие-нибудь жуткие взрывы, пожары, таинственные отравления у вас происходили?

– Только… на войне… - голос Цветаны задрожал, - Ваши алхимики применяли «Дыханье крови» и… и прочую… дрянь.

Едва удержалась, чтоб не схватится за голову. Но он же… он же общается с алхимиками! Он же может хоть что-то знать, чего и против кого применяли из алхимического оружия!

– К счастью, «Дыханье крови» использовали только один раз, в битве… - глаза его расширились, - Значит, вы всё-таки из Новодалья, - он перевёл взгляд на меня, - Да, верно, у Алины синие глаза. У новодальцев часто синие глаза. У светопольцев чаще серые.

Возможно, мой отец новодальец.

– Значит, в Новодалье таинственных происшествий с алхимиками не было, - Вячеслав задумчиво потёр подбородок, - Где же эти воры прячутся?! У эльфов и драконов своя алхимия и, подозреваю, лучше нашей. Тайноземье? Нет, у них другие признаки у несчастных случаев. Или… боевые маги? Те прячутся ото всех, скрывают свои цели, но у них и так достаточно сил, алхимия им на что?.. – он помрачнел, - Хотя… алхимия даёт силу. Кто откажется от могущества?! – тут он опять вспомнил про нас, грустно улыбнулся, - Простите, я слишком много болтаю про алхимию. Просто эти таинственные воры, таскающие свитки с расчётами и опасные вещества – это наша головная боль. Я как подумаю, что это могут где-то использовать как оружие…

– Против вас? – Цветана как-то жутко улыбнулась, - Но это было бы справедливо, используй кто-то алхимическое оружие против вас! Если бы вы сами… - она мрачно сощурилась, - Потравились!

Принц погрустнел:

– У вас кто-то погиб в битве, где использовали «Дыханье крови»?

Цветана как-то поникла, сжала, разжала кулаки. Вот, значит, почему она сорвалась.

– Вы… - она прищурилась, - Так много болтаете об алхимии… Скажите сразу, что вы намерены делать с нами, раз нас раскрыли? – она выпрямилась, гордо вскинула голову: - Как… нас убьют?

От такой прямоты и мне, и Вячеславу стало как-то не по себе.

– Вы… - смущёно начал было отрок.

– Пощады просить и унижаться не буду, - ледяным тоном прибавила юная графиня, скрестила руки на груди и смотрела на него с вызовом, в упор.

– Вы… - замялся чернореченский принц.

– Все когда-нибудь уходят за Грань, - лицо её словно окаменело, разве что голос слегка дрожал, - Годом позже, годом раньше… какая разница?

Вячеслав медленно подошёл к ней. Она не шелохнулась и взгляда не отвела. Отрок взволнованно сказал:

– Цветана, вы дороги мне. Вы… - чуть помедлил, но всё же это сказал, - Вы мои друзья. Я не дам вас казнить! Ни за что! Я только хочу помочь вам незаметно уйти отсюда.

Каменная маска исчезла, открыв лицо испуганной растерянной девочки.

– Вы… позволите нам уйти? Просто уйти?

– Конечно! – пылко ответил чернореченец, - Я хочу, чтобы вы были живы и здоровы! Пусть и не здесь. Я буду скучать по вам, но от мысли, что вы будете в безопасном месте, мне будет легче, - он нахмурился, - В конце концов, прийти за лечебной травой почти к чернореченской столице… Вы с ума сошли?!

Я растерянно смотрела на него. Неужели… неужели, чернореченец, тем более, принц, которому бы на руку было поймать врагов самому, хочет помочь нам уйти? Это… разве это возможно?! Он же… не участвует в битвах сам, плохо тренируется. А его отец, Мстислав, известный воин. Наверное, король Черноречья недоволен тем, что его средний сын увлекается науками, а не войной. И поймать бы двух новодалек, прячущихся недалеко от чернореченской столицы принцу бы пригодилось, но… он и в правду хочет отпустить нас, заботится о нас?!

«Он искренне хочет помочь вам» - вдруг сказала Мириона.

«Почему ты сразу не сказала?! Я так испугалась!»

«Так ведь одно дело: хотеть помочь, а другое – помогать. Искреннее стремление – это только полдела. Я молчала, чтобы дать ему возможность помочь вам на деле»

Ну, я понимаю теперь, почему она молчала, но…

«Если он поможет вам – у вас будет друг. Настоящий друг»

И правда, если чернореченский принц решится нас отпустить и, более того, поможет нам скрыться, значит, у нас появится настоящий друг, которому можно верить! Обрести друга… здесь… из числа врагов… это как чудо! Может ли… это чудо случится для нас?..

– Но ведь вам невыгодно нас отпускать, - недоверчиво добавила юная графиня спустя некоторое время молчанья, когда напряжённо вглядывалась ему в глаза, - Думаю, ваш отец вас за такое по голове не погладит.

– Ну, извините, - грустная и усталая улыбка, - Я не люблю войны. Я больше люблю людей. Видеть их живыми, здоровыми и счастливыми.

– Так… вы совсем не любите драться?

– Увы, - он развёл руки в стороны, - Уж таким родился.

– И… - она задумчиво сощурилась, - Вы не проявляли себя как воин – и поэтому о вас ничего не говорят?