Песня моей души
Шрифт:
– Да, мой… принц, - тихо ответил аристократ.
– А ты, Миргород, проследи, чтобы всем выжившим оказали достойную помощь. И… - голос юного правителя задрожал, - И пусть достойно проводят всех переступивших Грань: и тех, кто сражался за нас, и тех, кто был на другой стороне.
Он устало потупился, чуть позже, вспомнив, что на него смотрят множество глаз, выпрямился, гордо поднял голову и роздал ещё несколько указаний. Большую часть своего отряда Вячеслав оставил у ворот. С нами ко дворцу отправились только двенадцать воинов.
Едва парадная лестница дворца вынырнула из мрака за дубовой аллеей, как высокие и широкие створки распахнулись, выпустив в бледнеющую ночь стайку потрясённых и перепуганных слуг. Не смотря на то, что у многих из них дрожали руки или ноги, громко стучали зубы, все они были аккуратно причёсаны и одеты. Все склонились в глубоком поклоне и почтительно выдохнули:
– Мы приветствуем вас, наш король!
– Король Черноречья – это мой отец, - сердито произнёс парнишка, - А я – всего лишь его сын и временный правитель. Потому обращения «мой принц» вполне достаточно!
– Да, наш король! – одновременно пропели прислужники, затем ещё больше побледнели.
Новый правитель сделал вид, что не расслышал их ответ, и невозмутимо вошёл во дворец. За ним проследовали охранники. Следом, на отдалении, двинулись я, Цветана и упрямый Славомир, с трудом передвигающий ноги. Правда, наш манёвр не прошёл: принц быстро обернулся и попросил нас следовать рядом с ним.
Мы прошли большой холл, уставленный вещами, не лишёнными изящности и при этом весьма тяготеющими к простоте. У парадной лестницы измученный и гордый мальчишка беззвучно опустился на пол. Поначалу он хотел изобразить, что поправляет единственный сапог, точнее, то дырявое нечто, что от него осталось, но внезапно завалился на бок. Один из стражников подхватил Славомира на руки.
– Отнесите его в мою комнату, затем позовите лучшего лекаря из Связьгорода, - чуть подумав, принц назвал имя.
Брови воина недоумённо приподнялись. Вячеслав тихо пояснил:
– И впредь старайтесь не прибегать к услугам главных королевских лекарей. Я уже сам имел возможность убедиться, что лекари из столицы намного превосходят их. Ну, или прибегайте к услугам самого младшего королевского лекаря, к которому частенько обращался мой отец. Этот молодой человек достаточно талантлив и усерден, чтобы поручать ему тяжелобольных. Разумеется, вы не должны оскорблять королевских лекарей: они слишком влиятельны и накрепко въелись в обители дворца, чтобы с ними ссориться.
Комната, в которую нас привёл принц, напоминала гостиную. Её тускло освещал бледный оранжево-жёлтый камень, лежащий на металлической полочке, прикреплённой к стене, на высоте человеческого роста. Почти посреди комнаты стоял большой овальный стол из тёмного дерева, окружённый шестью креслами из дерева похожего цвета. По стенам чередовались высокие книжные стеллажи и картины с пейзажами. Принц отодвинул занавески и открыл спрятанную за ними дверь – в проёме показалась кровать с балдахином.
– Положите Славомира на постель, - велел хозяин комнаты.
На недоумённый взгляд одного из воинов, пояснил:
– Эти комнаты – моё место, а другого я пока не заслужил.
После чего поручил каждому из охранников что-нибудь – и те поспешно ушли. Затем парнишка ненадолго опустился в большое и старое кресло из тёмного дерева, жестом указав мне и Цветане сесть напротив. Мальчишка неподвижно лежал поверх его кровати, на белоснежном чистом одеяле, однако хозяина комнаты это не волновало. Вячеслав ненадолго прикрыл глаза. Мы молчали, не решаясь заговорить с ним. К тому же, произошло столько всего и требовалось время, чтобы всё это обдумать и осознать.
Чуть погодя парнишка вздрогнул, открыл глаза, сел прямо и громко произнёс:
– Войдите!
Тишина.
– Я же знаю, что это вы жмётесь за дверью! – весело произнёс принц.
Дверь медленно отворилась, и в комнату проскользнул высокий и худой старик с белоснежными волосами, одетый в тёмно-синие штаны и синюю рубашку до середины бёдер, стянутую на талии золотистым поясом – как и слуги, встретившие нового правителя на парадной лестнице или робко прячущиеся за статуи и большие вазы во дворце.
– Позаботьтесь, чтобы моих родственников не выпускали из комнат, - твёрдо приказал Вячеслав, - Всех, кроме Борислава. Его я приказываю запереть в башне, безо всяких удобств, ну, разве что с кроватью и одной-двух книг со стихами. Он стольких людей ни за что ни про что бросал в темницу, пусть и сам попробует, каково это.
Так значит, наследника не убили?
– А всех остальных моих родственников пусть оставят во дворце, - продолжил распоряжения новый правитель, - И передайте, чтоб о них заботились столь же заботливо и вежливо, как и прежде. Всё-таки они не виноваты, что родились в королевском роду.
Старик, державшийся напряжённо и робко, просветлел лицом и радостно сказал:
– Слушаюсь, мой… принц?
– Ты угадал, - улыбнулся ему парнишка, - И ещё позаботься, чтобы для этой девушки и девочки подготовили приличную одежду и ванную. И комнату, одну на двоих, на этом же этаже, неподалёку от моей.
Слуга задумчиво покосился на меня, потом на Цветану. На девочке он задержал взгляд чуть дольше, чем требовали приличия, видимо, заподозрил что-то между ней и Вячеславом.
– Ну, ступай!
– более попросил, чем приказал новый правитель.
Слуга почтительно поклонился, впрочем, не настолько низко, как полагалось кланяться королю, а примерно настолько, чтобы сильно не потревожить спину. Должно быть, ему это уже прежде разрешил средний принц. После чего старик всё-таки не удержался – видимо, он заботился о Вячеславе достаточно долго, чтобы тот ему позволял некоторые вольности – и посмотрел через открытый проём спальни на кровать. Поморщился, увидев, как грязен и оборван неподвижный мальчишка, после разглядел его лицо – и испуганно покосился парнишку.