Песня моей души
Шрифт:
Однако сердце меня не обмануло: на опушке нас дожидался Вячеслав, проминавший во мху круги всевозможных размеров. И встретил нас паренёк довольно-таки дружелюбно. Едва завидев своего правителя, Миргород остановился, чтобы не прерывать его раздумья, а я не сообразила, дёрнулась, так что сухая ветка захрустела под моей ногой, а принц напряжённо обернулся на шум. Потом он разглядел меня за спокойным слугой, облегчённо вздохнул. Должно быть, не ждал моего появления, хотя и страстно желал, чтобы я появилась.
– Будут ли ещё указания, мой принц? – с уважением осведомился воин.
– Пока не придумал, - тепло улыбнулся ему Вячеслав, - Ступай обратно.
Стражник почтительно склонил голову – и быстро ушёл к городу.
– Он не сказал, куда тебя ведёт, Алина? – серьёзно уточнил новый правитель страны, опускаясь на небольшой камень, заросший мхом.
Честно призналась:
– Я подумала, что к тебе.
– А не далековато ли для встречи?
Долго молчала, потом грустно ответила:
– Знаешь, я очень недоверчива, но иногда мне безумно хочется, чтобы был в моей жизни кто-то, кому можно верить. Даже если цена такой проверки – моя жизнь.
– Спасибо за доверие, - улыбнулся Вячеслав, сразу посерьёзнел, виновато добавил: - И извини за жестокую проверку. Я и сам очень хотел тебе доверять, но… - и он печально взмахнул рукой, - В этом дворце сложно найти тех, кому можно довериться. Особенно, новому правителю страны.
Чуть помолчав – я ожидала, чтобы он сам сказал что-нибудь – Вячеслав добавил, улыбаясь мне:
– Вообще-то, ты мне с первой встречи понравилась. Хотя я и жутко тогда разозлился на вас за насмешки. Мне хотелось вам верить, только в некоторых ваших привычках было нечто странное. А ещё у тебя были синие глаза, как у новодальцев. Впрочем, не это меня зацепило.
– Не это? – удивлённо подняла брови.
– Из-за сходств трёх народов, потомков Белокаменной страны, и вытекающего из них сходства в обычаях и взглядах на жизнь, мне долго не удавалось найти неопровержимые доказательства. А потом мы как-то сидели на берегу реки, и ты задумчиво чертила палкой на песке…
– Так это ж просто четыре разных квадрата в круге!
Парнишка потрясённо уставился на меня.
– Так… ты… не знаешь?
Отчаянно выдохнула:
– Я просто рисовала, не думая ни о чём!
– Да, ты просто рисовала… - Вячеслав вздохнул, - Невольно рисовала герб одного из новодальских городов!
Что?! Ох, а мне в детстве так нравилось рисовать его на берегу реки близ города, когда сбегала из приюта! Я ещё сердилась, что вода торопливо тянулась к моим «шедеврам», тщательно слизывала с песка изображение… Выходит, тогда светопольцы могли увидеть герб, узнать его. Меня бы точно прикончили за такое, обвинив в ужасных вещах. И если бы не случайный прилив, не переменчивый нрав той спокойной и неторопливой реки, я давно уже была бы за Гранью! Но почему же неизменно появлялся ветер, нагонял волны, чтобы река успела стереть мой труд? Может ли быть… Это ты нарочно делала, Мириона?
«Да, - тут же призналась моя непонятная собеседница, - Я очень волновалась, что твои рисунки тебя погубят, потому старалась поскорее их убрать. Мне повезло – ты всегда рисовала на песке около воды, иначе бы стереть этот знак было бы затруднительно»
Так ты часто вмешиваешься в наши жизни?
«Нет, - смущённо призналась моя подруга, - Я не должна мешать вам, но ты мне нравилась: у тебя была такая красивая мечта. Если у человека красивая мечта, мир может помогать ему. Это право, дарованное мне Творцом»
Мириона более ничего не говорила, вслушиваясь в нашу беседу. Наверное, ей было интересно или же очень важно узнать, чем закончится беседа двух детей из Враждующих стран.
Опустилась на корень ели, выступавший из земли.
– Интересно, почему я именно этот герб всё время рисовала?
– Совсем не помнишь? – отрок недоумённо поднял брови.
– Нет, - покачала головой, - Совсем не помню. Но, может, это ещё одно подтвержденье, что мой отец – новодальец? И это он при мне рисовал этот герб на песке, когда я была маленькой? Проще было б увидеть его на какой-то вещи, доставшейся от него, которую он на память о родном доме хранил. Но… это ведь глупо, хранить вещь с новодальским гербом на новом месте? Он же мог так подставиться сам, подставить мою мать. Мой сводный брат говорил, что отчим мою мать любил.
– Твой брат? – встрепенулся Вячеслав, - А ты нам не говорила о нём.
– Я просто… сбежала от него, когда нашла. Ради моей мечты.
Тоска по Ромке меня заела. И я как-то незаметно разговорилась о нём и нашем детстве с ним, о том, как рада была, когда он нашёлся, живой!
А потом мне, естественно, вспомнились Кан и Эндарс. И, вспомнив любимого, я вдруг разрыдалась.
– Что случилось?
– Вячеслав присел около меня. – Кто-то посмел тебя обидеть? С кем мне нужно разобраться?
– Никто. Это уже в прошлом.
– Ты можешь со мной поделиться. Я никому не скажу.
Поколебавшись, я вдруг рассказала ему о Кане и… даже о Мирионе. О той, которая назвалась Мирионой.
Мы долго сидели рядом. Он ни слова ни сказал, что я протираю дорогим платьем грязь, хотя сам его подарил, добыл мне и Цветане несколько красивых нарядов. И когда мы жили во дворце, и когда уже в город перебрались.
Мы молчали, но… мне почему-то стало спокойно.
– У тебя потрясающая мечта! – сказал наконец Вячеслав, потом прибавил, - Хотя и очень странная. Не понимаю, как одна из светополек могла додуматься до такого!
Пожала плечами. Сама себе удивляюсь.
– Вообще, было бы здорово, уйди эта проклятая ненависть из наших жизней! Думаю, на её месте появилось бы что-то доброе и светлое, - мечтательно произнёс чернореченец, потом помрачнел, - Но это трудноисполнимая мечта. Ты понимаешь это, Алина?
С досадой отмахнулась:
– А не хочу я этого понимать!
Чуть погодя, он признался:
– Знаешь, и я не хочу. Случись бы чудо… Или что ещё может вразумить тех, чьё сознание затуманено враждой?