Песня моей души
Шрифт:
Прошлое не вернётся, никогда не вернётся…
Тяжело и медленно уползла от меня ночь…
Рано утром, усталый и измученный, выбрался на широкую мощёную дорогу. И вскоре она привела меня к городу. Голова была как в тумане… И есть уже совершенно не хотелось: ещё один признак надвигающейся болезни.
Брёл по городу и мне мерещились лёгкие шлепки по мокрой мостовой, следовавшие за мной на некотором отдалении. Когда оборачивался, то улицы оказывались пустынными или рано проснувшиеся горожане шли не там, откуда доносились подозрительные звуки. Да и стоило мне остановиться, как шлепки за мной пропадали.
Обессилев от голода, видений и жара внутри меня, прислонился к дереву, росшему возле низкого старого одноэтажного дома. Устало прикрыл глаза. Шлепки по мокрой дороге тихо крались ко мне. Ближе, ещё ближе…
Вот между ними и мной расстояние в два-три шага.
Слегка приоткрыл глаза, взглянув вниз. В луже около моих ног отразился мой отец, встревожено смотрящий на меня. Я распахнул глаза: на том месте никого не было. Заорав, побежал прочь, подальше от этого ужасного виденья.
Долго не мог заснуть.
Я ведь уже видел этого таинственного эльфа! Он… играл мою мелодию. Которую я сочинил накануне дня, когда пришли за родителями. Её слышали только я, отец и мать. Но родители уже выпили из Чёрной чаши. Давно уже. И, всё-таки, этот эльф знал их хорошо. Да, возможно, что не видение было, а кто-то по-настоящему играл мою мелодию. Кто-то достаточно близкий, чтобы родители ему наиграли её, такую неказистую и простую. Но, может, отец или мать наиграли её кому-то незадолго до казни? Скорбя обо мне. Они же думали, что я сгорел заживо. Да, могли тогда и наиграть. А кто-то услышал – и запомнил. Но… если мою последнюю мелодию, доверили ему, значит, кто-то из моих родителей ему доверял! Да и… если он решился пройти к осуждённым или даже пронести им флейту… или просто выслушал слова и ноты – эльф бы мог запомнить сразу, с первого раза… Значит, он был близок с моими родителями или кем-то из них.
От брошенного мною камня по поверхности расползались круги, всё больше и больше, всё дальше и дальше. Ровная поверхность, ещё несколько мгновений назад отражавшая красивый сад, полный благоухающих цветов, а ещё лицо семилетнего эльфийского мальчишки, слилась в смятое и пёстрое одеяло.
Я вздрогнул, заслышав какой-то шорох за моей спиной, обернулся.
Ко мне медленно и робко подошёл мальчишка, как две капли воды похожий на меня. Лицо заплаканное.
– Кан… - позвал он тихо, - Я понял, что это был ты!
Голос у него был тихий и не мой. Чужой голос.
Я не сразу понял, куда он делся и почему вокруг меня темнота. Сердце стучало так быстро, так бешено.
Так и не смог заснуть в ту ночь.
Думаю, это напоминание о прошлом, вызванное тем молодым эльфом, нарушило мой покой. Скоро оно растает. Может быть, меня не найдут – и я смогу вернуться обратно к Алине. Сражусь с Эндарсом в честном поединке. Так даже интереснее, когда есть хороший противник. Только отчего-то кажется, будто заплаканное лицо и печальные серо-зелёные глаза приснившегося мне мальчишки навсегда останутся в памяти, не забудутся с наступлением утра.
Интересно доставать землянику из-под усыпанных холодными каплями листьев. Вот только штанины промокли до самых колен, замёрзли ноги в сандалиях и пальцы рук. Всю неделю было холодно, каждый день шёл дождь. Путнику без крыши над головой хуже всех. Да ещё и магию решил не использовать, чтобы посланные на мои поиски эльфы не нашли по следам заклинаний. Обрадовался бы, возись они до сих пор с тем лабиринтом из арок и порталов, но недооценивать противников не хочу. Особенно, двоих: того, похожего на меня и внешностью, и упорством, и изобретательностью, а так же того, с кем познакомился во дворце короля Светополья.
Наевшись, стёр капли со щита и сел на него. Решил даже магическое пламя не разводить. За несколько дней я убедился: можно обходиться довольно-таки малым количеством заклинаний и при этом не испытывать значительных неудобств. К тому же, в поисках Алины магия помочь не могла. Что-то мешало всем моим заклинаниям добраться до неё. Да и не только моим – даже Эндарс ничего не мог сделать, хотя боевой-то маг знал намного больше чар. Однако, в отличие от меня, от затеи найти девушку магией не отказался. Эндарс верил, что с магией можно получить почти всё. Он слишком сильно полагался на заклинания. По-моему, это не правильно. Магия – лишь инструмент для получения некоторых вещей, не более того. Если Алина прячется от нас, всё равно, сама ли она выяснила некое скрывающее заклинание или попросила кого-то, одной магии, чтобы заставить её изменить решение, не достаточно.
Алина, Алина… теперь я могу спокойно думать о ней. До этого во мне бурлило столько разных и противоречивых чувств, что, вздумай я хотя бы кратко их описать, непременно бы запутался. Такого взрыва чувств никогда ещё не испытывал и никогда ещё не был таким растерянным и злым одновременно. Ладно, оставлю в прошлом все те мысли и желания, которые метались в голове и душе ранее. Сейчас я начал помогать любимой в исполнении её мечты, а именно, подталкивать народы трёх стран к размышлениям о чём-то добром и светлом. Если они так и не задумаются, к ним не то, что бесполезно подходить, но и опасно. Разумеется, не надеюсь, что люди мгновенно изменят свои мысли. Обычно для такого нужно время и некий толчок.
Я начал с Черноречья. Почему именно с этой страны? Сам так и не понял. Притворился неким Гришкой, которого сам выдумал. Пересказывал легенды своего сочинения, но притворялся, будто то старые чернореченские сказы. Пару раз едва избежал побоев, когда рассказал, что Светополье, Новодалье и Черноречье несколько веков назад были единой страной. Странно, я сказал чистую правду, а меня сочли сумасшедшим! Выручило умение защищаться и заклинания перемещения, которых никто не ожидал. Мне вовсе не нужны были драки, а нужно, чтобы слушали да не перебивали. Пришлось многому выучиться прежде, чем смог рассказывать так, чтобы никто даже не подумывал перебивать меня или выгнать.
Мне вспомнился маленький зелёноглазый эльф, снова приснившийся этой ночью. Он частенько появлялся в моих снах и всегда чего-то ждал, не решаясь начать разговор. То подходил совсем близко, то следил за мной из-за какого-то укрытия. Сегодня я не выдержал, окликнул его и спросил, чего он желает спросить. Мальчик обрадовался, улыбнулся, заговорил… и тогда я проснулся. Отчего-то было хорошо, как будто каким-то неведомым образом узнал о чём-то хорошем, что вскоре произойдёт со мной.
Почему мне начал сниться этот маленький эльф, не понимаю. Иногда вслед за ним вспоминались два зеленоглазых соплеменника: тот, которого вначале принял за ушедшего за Грань отца, и посланник эльфийского короля, Нэл, с которым мне пришлось общаться при дворе у Ростислава. Я подумал, что Алина может когда-нибудь прийти к своему королю – и решил ждать её рядом с ним. Ну, а королю было бы выгодно завлечь в свои слуги мага, потому он меня из гостей никак не желала отпускать. Вот только мешался под ногами посланник остроухих, пытавшийся подружиться со мной. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы держаться на расстоянии. После исчезновения Алины этот эльф кинулся на меня: пожалел девушку и горел желанием растерзать меня как убийцу, а короля как «бессердечного мерзавца, отдавшего жестокий приказ». Зал в мгновение ока опустел. Остались только я и он. Не уверен, будто мне удалось бы выкрутиться: в справедливом гневе маг стал страшным противником. А потом в медальоне появилось послание Эндарса.