Песня Обманщика
Шрифт:
Еще? Я мог бы сделать больше.
Я схватил его за бедра и вошел в него, сначала медленно, потом все быстрее и сильнее, когда он начал кричать, умолять об этом. Я бы с удовольствием трахался с ним всю ночь, но не смог сдержаться: когда наступил мой кульминационный момент, он наступил быстро и жестко, поглотив меня в потоке экстатического жара, который начался в моих яйцах и заглушил весь мой сознательный контроль. Я выстрелил своим семенем в темный жар тела Фалура, затем обхватила кулаком его член и водил по нему, пока он не кончил на постель под нами.
Потный и дрожащий, я выбрался
— Надеюсь, у тебя есть еще что-нибудь для меня, — сказала она хриплым, задыхающимся голосом.
Мой член зашевелился при этих словах, и я усмехнулся.
— Для тебя? Всегда.
Прежде чем упасть навзничь на кровать и позволить моим любовникам снова овладеть мной, я усилил защиту вокруг хижины.
Даже вороны Одина не увидят, чем мы тут занимаемся.
Я резко проснулся.
Что-то укусило меня в бок резким, внезапным ударом магической энергии. Поморщившись, я вытащил прядь магии из своего тела. Это было мое собственное заклинание, посланное, чтобы пронзить меня, если я засну. Одним из последних штрихов в этой хижине было заклинание, которое удерживало меня от сна, чтобы я не рискнул позволить своим любовникам увидеть ужасные шрамы на моем теле. Судя по ровному, мирному дыханию в окружающей меня темноте, и Аня, и Фалур крепко спали.
Пока что. Даже если темнота скроет мою деформацию, кожа будет ощущаться грубой. Я содрогнулся от этой мысли и крепко сжал иллюзии, придавая себе гладкую кожу и легкую улыбку. Это была та самая легкая улыбка, которую я носил без иллюзий до того, как гномы зашили мне рот.
Поморщившись от этого воспоминания, я сел и зажег одну из свечей на стене. Она мягко освещала мятые меха и льняные простыни. Фалур лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другой вцепившись в золотистые волосы Ани. Я улыбнулся его положению. Если только мои воспоминания не обманули меня, я был прижат к его широкой, мускулистой груди, когда сон овладел им.
Но чтобы самому уснуть? Глупо. И рискованно.
Я соскользнул с кровати, убедившись, что никого не потревожил и иллюзия осталась на месте. Возможно, я потратил больше энергии, чем думал, занимаясь любовью с ними обоими. В моей памяти вспыхнули образы распростертого подо мной тела Ани, выпуклости ее живота и округлости грудей. А потом Фалур, задыхаясь от удовольствия, увидел, как я опустилась перед ним на колени и обхватила губами твердый изгиб его члена.
Да, это потребовало изрядного количества энергии.
Ухмыляясь в темноте, я схватил со стола кувшин с медом, осушил его и смотрел, как он волшебным образом наполняется вновь. Аня пошевелилась во сне, слегка постанывая. Я погасил свечу, желая, чтобы мои возлюбленные спали спокойно, и окунул в магию свое тело, вытащив себя за пределы хижины без шума и хлопот, открываемых дверью.
Холодно. На улице было так чертовски холодно,
Дверь позади меня открылась с тихим скрипом, и я резко обернулся. Было слишком темно, чтобы разглядеть черты лица, но эти огромные плечи могли принадлежать только Фалуру. Я немедленно развел костер на покрытой льдом траве перед хижиной, надеясь согреть его.
Губы Фалура дрогнули в полуулыбке.
— Выпендриваешься, — прошептал он, закрывая за собой дверь.
Он был достаточно умен, чтобы взять с собой мех, отметил я. Этот человек казался необычайно умным для смертного из Мидгарда. Интересно, сколько времени ему понадобилось, чтобы понять, что ребенок, которого носит его жена, не принадлежит ему?
— Меда? — спросил я, погружая пальцы в магию, чтобы вытащить второй кувшин из дома.
Он покачал головой.
— Нет, спасибо. Мы не можем все время пить, как Асы.
Я взглянул на кувшин в своих руках, который снова наполнился сам собой. Одним движением я отправил оба кувшина обратно в хижину. На этот раз я потянулся через Девять миров и вытащил две дымящиеся кружки с кухни Асгарда. Я сунул одну из них в руки Фалуру. Он глубоко вдохнул, вдыхая пар от чашки с ежевичным чаем.
— Очень мило, — сказал он.
Этот тонкий комплимент показался мне до смешного приятным.
— Всегда пожалуйста.
Он снова одарил меня своей маленькой полуулыбкой.
— Это правда, что Аня говорила о тебе.
Я подождал, пока не стало очевидно, что Фалур не собирается давать больше информации.
— И что же она говорила обо мне?
Его улыбка стала еще шире, пока не достигла темных, сверкающих глаз.
— Она сказала, что ты похож на одного из нас, но лучше. Что ты делаешь все лучше.
Я отодвинулся от холодной каменной стены. Если бы речь шла о ком-то другом, я был бы склонен согласиться с этим утверждением. Я знал, что мое магическое мастерство не имеет себе равных, за исключением разве что самого Одина. Моя мать была Йотуном, что делало меня сильнее, выносливее и давало мне намного более продолжительную жизнь, чем смертным Мидгарда. Но от слов Фалура мне стало не по себе. Они казались мне почти еще одним обещанием, которое я должен буду сдержать.
— Тебе нужно будет вернуться в деревню? — спросил я, пытаясь перевести разговор в другое русло.
Фалур пронзительно рассмеялся.
— К несчастью.
— Жить там… неприятно?
Выражение лица Фалура изменилось.
— Нет. Не совсем.
Огонь потрескивал в тишине между нами. Фалур потягивал чай и смотрел на горизонт, где бледно-серый рассвет уже начинал разливаться по свинцовым волнам.
— Ребенок, — наконец сказал Фалур. — Он тоже будет лучше?
Я заметил, что Фалур демонстративно избегает моего взгляда, будто медленно разворачивающийся рассвет над Северным морем полностью завладел его вниманием.