Песочница: Цветущий ад. Том 1
Шрифт:
Наша парочка сейчас действительно, начала напоминать каких-нибудь туристов, а не прежних раззяв.
– Слушай, мы не договорили в прошлый раз, – снова подняла тему Настя. – Что предлагаешь делать, если не найдем никого? Вдруг людей здесь вообще нет…
Отвечать на такой серьезный вопрос лишь бы хоть что-нибудь сказать, наверное, не стоило. Поэтому я и не стал торопиться с репликами. Настя не подгоняла. Чувствовалось, тема ее волнует, хотя это и не удивительно. Меня она и самого волновала.
– Ну, давай начнем с того, что как минимум еще один человек здесь есть… – напомнил я о третьем «орехе» на поляне, где мы очнулись. – Ты же заглядывала внутрь, пролом был достаточно широким, а значит, почти наверняка кто-то кроме нас тоже ушел с поляны.
– Глеб, я же серьезно! – возмутилась Настя.
– Будь уверена, я тоже вполне серьезен, ты просто не поняла… – не дождавшись других реплик, продолжил. – Подумай сама, какова вероятность, что всю эту бодягу с колючими орехами-квартирами стали бы городить только ради нас двоих, пусть троих?
Настя уже поняла, что если меня перебивать, то вместо высказывания идеи, опять начну балагурить, и снова терпеливо промолчала.
– Понимаешь, конечно, я не инженер какой-нибудь, но идея с колючими снаружи и хрупкими изнутри биологическими «контейнерами» выглядит как-то …масштабно, что ли! Это я про орехи, в которых мы очнулись, как ты понимаешь, – улыбка получилась немного виноватой, потому что попытка троллить сейчас была и в самом деле некстати. – А то, что каждый из них рассчитан всего на одного, как раз наоборот, показывает, что это очень универсальная и скорее всего, масштабная идея. Так что уверен, мы тут точно не останемся одни…
– А что там «масштабного»? – заинтересовалась Настя.
– Ну, подумай сама, если бы голых, растерянных людей под веществами, нужно было распределить по территории, то где получится больше выживаемость: если их высаживать сотней маленьких групп, или двумя-тремя кучками?
– Ну не знаю, большой компанией, по-моему, больше шансов выжить… – не согласилась Настя.
– Большой компанией обдолбанных, беззащитных голожопиков? Вспомни, могли ли мы хоть кому-то здесь противостоять на равных…
– Вроде, получается же!
– Ну и как мы «противостояли» тому, подземному охотнику? Он нас просто отпустил!
– Не знаю, может быть, ты и прав… – согласилась она, и тут же вскрикнула, указывая, на что-то справа от нас. – Ты только глянь! Нет, вон туда!
Местность, кстати, вокруг не была по-настоящему ровной, и совсем уж однообразной.
Какие-нибудь рытвины, канавы, или наоборот – небольшие бугры и взгорки – попадались довольно часто. Из-за этого в окружающей зелени постоянно мелькали то желто-коричневые проплешины – земля – то зеркальные проблески немногочисленных луж. Песочный грунт вообще плохо держал воду, поэтому ее, чаще всего, можно было рассмотреть лишь в очень немногочисленных подходящих низинах с глинистым дном. Других больших болотистых озер вроде недавнего, мы пока тоже не встречали.
Ну и естественно, снежно белое пятно на небольшом холме чуть в стороне от нашего пути, не рассмотреть было практически невозможно. Это был единственный кусочек такого цвета за сегодня.
– Пойдем, посмотрим? – уточнил я, и в ответ получил театральное закатывание глаз.
Попадись этот холм на нашем пути слева, и вряд ли хоть что-то привлекло бы наше внимание. Но с этой стороны даже издалека было отлично видно, что нутро у заросшей травой возвышенности глиняное, однако не полностью. Очевидно, именно поэтому обычную для этих мест песочно-земляную смесь из него и вымыло, образовав в возвышенности что-то вроде небольшое пещеры, или даже, скорее, просто – выемки.
Если грунт вымывали именно дожди, то защищенное от них пространство получилось очень маленьким. Не больше двух-двух с половиной метров глубиной и примерно такой же шириной. Вот оно-то и было заполнено почти тремя десятками снежно-белых мешков из похожей на шелк ткани и густым переплетением уже знакомых нам ниток.
В дырявом виде коконы выглядели чуть иначе, но сами яйца должны были быть примерно по 45–50 см в длину.
– Блин, да это же родильное отделение! – озвучила очевидное Настя. – Интересно, что за твари здесь плодились и размножались?
– Ну да, очень похоже… – согласился я, и не смог удержаться. – Не с нашим счастьем остаться в неведении, обязательно узнаем! – заверил я напарницу. – И у нас сегодня радостная радость!
– Чего? – намек на опасных соседей Настя уловила, а вот повод для восторгов не усмотрела.
– Ну, ты что, наше племя больше не будет голожопым! Хотя согласен, у этого достижения, безусловно, есть и свои минусы, – подмигнув напарнице, я подчеркнуто сально оглядел ее сверху донизу.
– Дурак! – не совсем уверенно рассмеялась Настя, ни капли не смутившись, впрочем, даже ради приличия.
В следующие полтора часа мы крепко намучались.
Сами мешки-коконы, разорванные изнутри их бывшими жильцами, получить удалось сравнительно просто. Капли клея, размером с десятикопеечную монету, соединявшие все это переплетение в единое целое давным-давно засохли, и без труда крошились под ударом подобранного неподалеку булыжников. А вот разжиться новыми «веревками» и изобразить что-то похожее на одёжку, выходило куда труднее.
Из имевшегося материала получилось лишь двусоставное мешковатое платье на Настю, и двуслойная набедренная повязка мне. Просто потому, что сложенный вдвое кокон и впрямь отлично подходил, только для этого, а шить сейчас было некогда. Да и попробуйте перекроить все как-то иначе без инструментов? На это не стоило и надеяться.
Нити мы путем проб и ошибок смогли лишь перерубать, прижимая к одному камню, и плюща их не меньше чем парой десятков ударов второго.
В итоге мы вряд ли выиграли бы модный показ даже где-нибудь во Львове, прости Господи, Бобруйске или Хацепетовке, но вопрос с одеждой и мешками для транспортировки растущего имущества был и в самом деле решен.
Правда, тут возникла другая проблема.
Если к Настиному топику, устроенный на манер моей набедренной повязки, просто с двумя дырками для рук, претензий не было. Как и на мне, он очень плотно сидел на теле, то вот вторая часть ее платья меня беспокоила. В прямо смысле слова!